Создать свою тему оформления
0
КОГО ИСПРАВИТ «КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС»?
«– Как прикажете, мессир? - спросил Фагот у замаскированного.
– Ну что же, – задумчиво отозвался тот, – они – люди как люди... Ну, легкомысленны... ну, что ж... И милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... В общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...»
Этот фрагмент из романа М.Булгакова едва ли не самый цитируемый при разговоре о «квартирном вопросе». Между тем, мало кто задумывается над смыслом слов Воланда – чем так испортил советских людей пресловутый «квартирный вопрос»? Ответ, как всегда, нужно искать в истории.
В сущности, жилищный вопрос и жилищная нужда возникли вместе с городами, когда из-за недостаточности предложения жилья на рынке малообеспеченные наниматели были вынуждены снимать квартиры самого низкого качества на самых невыгодных условиях, ютясь зачастую в каморках, не отвечающих элементарным санитарным нормам. Примеры можно бесконечно черпать в русской и зарубежной литературе.
Переломным в разрешении жилищного вопроса можно считать 1899 год, когда в Париже рядом с Эйфелевой башней устроили Всемирную выставку жилища, на которой продемонстрировали очевидные истины. И то, что строительство жилья для бедных не решает всех проблем – бедные не смогут оплатить даже эксплуатации жилья, поэтому необходимы гарантии хотя бы части платежей, что доступно лишь властям. И то, что людям со средним достатком необходима помощь в организации строительства – кредиты, дешевые земельные участки, сети коммунальных услуг. Этот вид помощи наиболее эффективен для муниципалитетов, которые из всех властей ближе к населению. Наконец, то, что строительство элитного жилья может стать способом перехода жилья, ранее занятого обеспеченным населением, на более низкие уровни рынка жилья, постепенно насыщая его для менее обеспеченных людей. Этот вид жилищной политики получил название «фильтрации».
Главный итог выставки таков: жилищную проблему можно разрешить лишь совместными усилиями частных лиц и властей. С этого года страны Европы и Америки начинают принимать государственные жилищные законы. Подобным путем пошла Россия. Но в 1917 году власть захватили большевики. В основе жилищной политики восторжествовал принцип: все отобрать и разделить. Начался передел существующего жилищного фонда – национализация, которая привела к окончательному исчезновению хозяев жилья как лиц, заинтересованных в его сохранении. В первые же годы такой политики, например, в Москве были разрушены или пришли в полную негодность 11000 зданий, в том числе 7000 жилых, насчитывающих 41000 квартир. Усугубил проблему перевод в Москву столичных функций, вследствие чего около трети жилья заняли советские бюрократы, причем, лучшего жилья.
Разрухой назовет эту ситуацию другой герой Булгакова – профессор Преображенский.
Но чтобы разруха не переросла в катастрофу, большевики вынуждены были следовать требованиям жизни. За полтора года до введения НЭПа, в декабре 1919 года VII Всероссийский съезд Советов берет курс на децентрализацию хозяйственного управления. За год до НЭПа в 1920 году ответственному за внутреннюю жизнь страны НКВД удается добиться принятия декрета о прекращении насильственных выселений жильцов из занимаемых помещений. В апреле 1920-го НКВД создает Главное управление коммунального хозяйства (ГУКХ), а в губерниях – отделы коммунального хозяйства, которые занимаются в основном сохранением и восстановлением жилых домов. Строительство жилья отложено на будущее.
Создавая условия для поддержи инициатив населения по сохранению и восстановлению жилья, в конце 1921 года большевики издают Декрет о демуниципализации (приватизации) небольших жилых зданий (в 1924 году в Москве демуниципализировано 7536 зданий из 27000, еще 2936 зданий взято в аренду частными лицами, таким образом около 10 процентов населения проживает в частных домах). Возвращение жилья обуславливается обязательным проведением владельцами или пользователями необходимого ремонта. Демуниципализации подлежали только небольшие дома, поэтому в 1922 году выходит декрет «О жилищных товариществах». В 1924 году в Москве существовало 9358 товариществ, занимающих 30,8 процентов жилых зданий, проживало в них 3/4 населения Москвы.
Создание товариществ было добровольным – поэтому требовались стимулы для привлечения жителей. Так, приманкой служила возможность внеочередного получения жилья (по нормам) внутри кооператива для членов кооперативов и их семей. Привлекала и предполагаемая в будущем возможность выкупить жилья в собственность, причем с большой рассрочкой. Кроме личных выгод кооператоров, необходимым считалось устойчивое финансовое положение кооператива и возможность изыскания средств для эксплуатации здания.
За иллюстрацией обратимся к тому же роману М.Булгакова. Председатель жилищного товарищества дома № 302-бис по Садовой улице Никанор Иванович Босой, беря взятку у Коровьева, успокаивает себя тем, что деньги пойдут на общее дело: «в жилтовариществе был, увы, преизрядный дефицит. К осени надо было закупать нефть для парового отопления»...
Препятствовала же созданию жилищных товариществ приобретенная за несколько лет военного коммунизма привычка к распределению жилья, создававшая иллюзию бесплатного получения квартиры – «квартирный вопрос» уже начал делать свое гнилостное дело.
В мировой практике основным источником получения средств для обслуживания жилья является квартирная плата. В СССР этот источник был ограничен низкой платежеспособностью основной массы населения. Другой, также чисто советской, особенностью квартплаты стал ее классовый характер: так, в начале 20-х годов величина платы ставилась в зависимость не от качества жилья, а от состоятельности жильцов, разделенных на разряды. Наконец, свою лепту внесли многочисленные льготы на оплату жилья. На первом этапе с 1921 года льготы имели инженеры, научные работники, педагоги, врачи и юристы, «приравненные к лицам физического труда». В 1927 году права этих людей были аннулированы, и они были приравнены к лицам, живущим на «нетрудовые доходы», а льготы получили художники, скульпторы, литераторы и архитекторы.
Вместе с тем, в 1927 году ГУКХ НКВД ставит вопрос о праве выкупа жилищными товариществами арендуемых ими зданий в кооперативную собственность, тем более, что коммунхозы уже получили право продажи домов, в том числе и отдельным лицам. СНК признало право собственности строительных кооперативов на возводимые ими новые здания. Ожидалось, что ряд подобных шагов станет началом формирования домовладельцев многоквартирных домов.
К 1927 году страна была восстановлена до уровня 1913-го года - наиболее успешного года российской экономики. Однако весной 1927 года XV партконференция ВКП(б) принимает решение о резкой смене курса страны с упором на централизацию хозяйственного управления в связи с принятием программ индустриализации, а позже и коллективизации сельского хозяйства. Год «великого перелома» означает отказ от НЭПа. В 1927 году ликвидируются Комитеты содействия жилищному рабочему строительству, в 1928 начинается кампания по «орабочиванию» кооперативов и кампания по «выдвиженчеству» (рабочие на место специалистов и приход «шариковых» в органы коммунального хозяйства). В 1928 и 1930 проходят две «чистки» коммунальных органов. В 1930-от году расторгнуты частные договоры на аренду. Тогда же объявляется «упрощение органов коммунального хозяйства» и их ликвидация. В 1931 году принимается постановление июньского пленума ЦК ВКП(б) «О коммунальном хозяйстве» и создается Наркомат коммунального хозяйства, из которого впоследствии выйдут два центральных ведомства: по строительству и по жилищно-коммунальному хозяйству.
Сворачивание НЭПа означало конец ограниченной многоукладной собственности и рынка. Началась новая эпоха, в том числе и в жилищно-коммунальном хозяйстве.
Коммунальное хозяйство в его европейском понимании перестало существовать. Исчезновение всех видов собственности на жилье, кроме общегосударственной, породило ведомственный подход в виде двух слабо согласованных государственных ведомств: по строительству жилья (Госстрой) и по его содержанию и эксплуатации (Министерство жилищно-коммунального хозяйства). Жилищная политика местных Советов свелась к исполнению их распоряжений.
Центральные ведомства Госстроя и Минжилкомхоза создали свои местные подразделения. В довершение всего Минжилкомхоз разделил управление так называемыми жилыми и нежилыми помещениями – управление единым зданием производилось из разных центров!
Проявились и следствия такой политики, о которых предупреждали специалисты двадцатых. Во-первых, возникла устойчивая иждивенческая психология и уверенность в том, что жилье можно бесплатно получить и не нужно содержать. Во-вторых, централизованное управление привело к исчезновению лиц, заинтересованных в эксплуатации зданий, что сказалось на их техническом состоянии и привело к сокращению срока службы.
Об этих чертах, видимо, и говорил Воланд...
Они, кстати, стали настолько привычными, что долгое время не обсуждались в ходе проводимой центром реформы ЖКХ. Единственной понятной людям темой «реформы» долгое время было повышение оплаты жилья до уровня эксплуатационных затрат.
Новые законы, принятые Госдумой, в числе которых Жилищный кодекс назван едва ли не основным, по идее, должны изменить ситуацию и дать новый импульс ходу реформы ЖКХ. Возможно, пройдет несколько лет и кто-то, перефразируя булгаковского героя, скажет: «Люди как люди. Квартирный вопрос... исправил их»...
«– Как прикажете, мессир? - спросил Фагот у замаскированного.
– Ну что же, – задумчиво отозвался тот, – они – люди как люди... Ну, легкомысленны... ну, что ж... И милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... В общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...»
Этот фрагмент из романа М.Булгакова едва ли не самый цитируемый при разговоре о «квартирном вопросе». Между тем, мало кто задумывается над смыслом слов Воланда – чем так испортил советских людей пресловутый «квартирный вопрос»? Ответ, как всегда, нужно искать в истории.
В сущности, жилищный вопрос и жилищная нужда возникли вместе с городами, когда из-за недостаточности предложения жилья на рынке малообеспеченные наниматели были вынуждены снимать квартиры самого низкого качества на самых невыгодных условиях, ютясь зачастую в каморках, не отвечающих элементарным санитарным нормам. Примеры можно бесконечно черпать в русской и зарубежной литературе.
Переломным в разрешении жилищного вопроса можно считать 1899 год, когда в Париже рядом с Эйфелевой башней устроили Всемирную выставку жилища, на которой продемонстрировали очевидные истины. И то, что строительство жилья для бедных не решает всех проблем – бедные не смогут оплатить даже эксплуатации жилья, поэтому необходимы гарантии хотя бы части платежей, что доступно лишь властям. И то, что людям со средним достатком необходима помощь в организации строительства – кредиты, дешевые земельные участки, сети коммунальных услуг. Этот вид помощи наиболее эффективен для муниципалитетов, которые из всех властей ближе к населению. Наконец, то, что строительство элитного жилья может стать способом перехода жилья, ранее занятого обеспеченным населением, на более низкие уровни рынка жилья, постепенно насыщая его для менее обеспеченных людей. Этот вид жилищной политики получил название «фильтрации».
Главный итог выставки таков: жилищную проблему можно разрешить лишь совместными усилиями частных лиц и властей. С этого года страны Европы и Америки начинают принимать государственные жилищные законы. Подобным путем пошла Россия. Но в 1917 году власть захватили большевики. В основе жилищной политики восторжествовал принцип: все отобрать и разделить. Начался передел существующего жилищного фонда – национализация, которая привела к окончательному исчезновению хозяев жилья как лиц, заинтересованных в его сохранении. В первые же годы такой политики, например, в Москве были разрушены или пришли в полную негодность 11000 зданий, в том числе 7000 жилых, насчитывающих 41000 квартир. Усугубил проблему перевод в Москву столичных функций, вследствие чего около трети жилья заняли советские бюрократы, причем, лучшего жилья.
Разрухой назовет эту ситуацию другой герой Булгакова – профессор Преображенский.
Но чтобы разруха не переросла в катастрофу, большевики вынуждены были следовать требованиям жизни. За полтора года до введения НЭПа, в декабре 1919 года VII Всероссийский съезд Советов берет курс на децентрализацию хозяйственного управления. За год до НЭПа в 1920 году ответственному за внутреннюю жизнь страны НКВД удается добиться принятия декрета о прекращении насильственных выселений жильцов из занимаемых помещений. В апреле 1920-го НКВД создает Главное управление коммунального хозяйства (ГУКХ), а в губерниях – отделы коммунального хозяйства, которые занимаются в основном сохранением и восстановлением жилых домов. Строительство жилья отложено на будущее.
Создавая условия для поддержи инициатив населения по сохранению и восстановлению жилья, в конце 1921 года большевики издают Декрет о демуниципализации (приватизации) небольших жилых зданий (в 1924 году в Москве демуниципализировано 7536 зданий из 27000, еще 2936 зданий взято в аренду частными лицами, таким образом около 10 процентов населения проживает в частных домах). Возвращение жилья обуславливается обязательным проведением владельцами или пользователями необходимого ремонта. Демуниципализации подлежали только небольшие дома, поэтому в 1922 году выходит декрет «О жилищных товариществах». В 1924 году в Москве существовало 9358 товариществ, занимающих 30,8 процентов жилых зданий, проживало в них 3/4 населения Москвы.
Создание товариществ было добровольным – поэтому требовались стимулы для привлечения жителей. Так, приманкой служила возможность внеочередного получения жилья (по нормам) внутри кооператива для членов кооперативов и их семей. Привлекала и предполагаемая в будущем возможность выкупить жилья в собственность, причем с большой рассрочкой. Кроме личных выгод кооператоров, необходимым считалось устойчивое финансовое положение кооператива и возможность изыскания средств для эксплуатации здания.
За иллюстрацией обратимся к тому же роману М.Булгакова. Председатель жилищного товарищества дома № 302-бис по Садовой улице Никанор Иванович Босой, беря взятку у Коровьева, успокаивает себя тем, что деньги пойдут на общее дело: «в жилтовариществе был, увы, преизрядный дефицит. К осени надо было закупать нефть для парового отопления»...
Препятствовала же созданию жилищных товариществ приобретенная за несколько лет военного коммунизма привычка к распределению жилья, создававшая иллюзию бесплатного получения квартиры – «квартирный вопрос» уже начал делать свое гнилостное дело.
В мировой практике основным источником получения средств для обслуживания жилья является квартирная плата. В СССР этот источник был ограничен низкой платежеспособностью основной массы населения. Другой, также чисто советской, особенностью квартплаты стал ее классовый характер: так, в начале 20-х годов величина платы ставилась в зависимость не от качества жилья, а от состоятельности жильцов, разделенных на разряды. Наконец, свою лепту внесли многочисленные льготы на оплату жилья. На первом этапе с 1921 года льготы имели инженеры, научные работники, педагоги, врачи и юристы, «приравненные к лицам физического труда». В 1927 году права этих людей были аннулированы, и они были приравнены к лицам, живущим на «нетрудовые доходы», а льготы получили художники, скульпторы, литераторы и архитекторы.
Вместе с тем, в 1927 году ГУКХ НКВД ставит вопрос о праве выкупа жилищными товариществами арендуемых ими зданий в кооперативную собственность, тем более, что коммунхозы уже получили право продажи домов, в том числе и отдельным лицам. СНК признало право собственности строительных кооперативов на возводимые ими новые здания. Ожидалось, что ряд подобных шагов станет началом формирования домовладельцев многоквартирных домов.
К 1927 году страна была восстановлена до уровня 1913-го года - наиболее успешного года российской экономики. Однако весной 1927 года XV партконференция ВКП(б) принимает решение о резкой смене курса страны с упором на централизацию хозяйственного управления в связи с принятием программ индустриализации, а позже и коллективизации сельского хозяйства. Год «великого перелома» означает отказ от НЭПа. В 1927 году ликвидируются Комитеты содействия жилищному рабочему строительству, в 1928 начинается кампания по «орабочиванию» кооперативов и кампания по «выдвиженчеству» (рабочие на место специалистов и приход «шариковых» в органы коммунального хозяйства). В 1928 и 1930 проходят две «чистки» коммунальных органов. В 1930-от году расторгнуты частные договоры на аренду. Тогда же объявляется «упрощение органов коммунального хозяйства» и их ликвидация. В 1931 году принимается постановление июньского пленума ЦК ВКП(б) «О коммунальном хозяйстве» и создается Наркомат коммунального хозяйства, из которого впоследствии выйдут два центральных ведомства: по строительству и по жилищно-коммунальному хозяйству.
Сворачивание НЭПа означало конец ограниченной многоукладной собственности и рынка. Началась новая эпоха, в том числе и в жилищно-коммунальном хозяйстве.
Коммунальное хозяйство в его европейском понимании перестало существовать. Исчезновение всех видов собственности на жилье, кроме общегосударственной, породило ведомственный подход в виде двух слабо согласованных государственных ведомств: по строительству жилья (Госстрой) и по его содержанию и эксплуатации (Министерство жилищно-коммунального хозяйства). Жилищная политика местных Советов свелась к исполнению их распоряжений.
Центральные ведомства Госстроя и Минжилкомхоза создали свои местные подразделения. В довершение всего Минжилкомхоз разделил управление так называемыми жилыми и нежилыми помещениями – управление единым зданием производилось из разных центров!
Проявились и следствия такой политики, о которых предупреждали специалисты двадцатых. Во-первых, возникла устойчивая иждивенческая психология и уверенность в том, что жилье можно бесплатно получить и не нужно содержать. Во-вторых, централизованное управление привело к исчезновению лиц, заинтересованных в эксплуатации зданий, что сказалось на их техническом состоянии и привело к сокращению срока службы.
Об этих чертах, видимо, и говорил Воланд...
Они, кстати, стали настолько привычными, что долгое время не обсуждались в ходе проводимой центром реформы ЖКХ. Единственной понятной людям темой «реформы» долгое время было повышение оплаты жилья до уровня эксплуатационных затрат.
Новые законы, принятые Госдумой, в числе которых Жилищный кодекс назван едва ли не основным, по идее, должны изменить ситуацию и дать новый импульс ходу реформы ЖКХ. Возможно, пройдет несколько лет и кто-то, перефразируя булгаковского героя, скажет: «Люди как люди. Квартирный вопрос... исправил их»...
Григорий ЛЯМИН
(«Московская среда», 2009)
