Создать свою тему оформления
0
ПРИАМУРСКАЯ САГА
(продолжение)
МАТРИЦА
Что сегодня для центра Дальний Восток? – вот главный вопрос, ответ на который ждут коренные жители региона. Ответа, вероятно, пока нет...
Почему в России безрезультатны улучшения? Кто-то подсчитал, что их, окруженных Василией III, было шестнадцать, и все они захлебывались в начале или на полпути, вызывали смуту или «великие потрясения». Конечный же результат оказался ничтожным. Что это – роковое стечение участия, невезение или результат действий реформаторов? Причину неудачи часто вызывает в какой-то мере изъятие или особенности цивилизационной парадигмы России.
У социолога-постмарксиста ведущего исследователя информационного (постиндустриального) общества, одного из основателей теории новой социологии города, профессора Калифорнийского университета в Беркли Мануэля Кастельса в его «Информационной эпохе» есть кто он происходит».
На какую «матрицу» опирается или натыкается Россия всякий раз, когда берется за очередную модернизацию?..
СТРАТЕГИЯ — НА ДОРАБОТКУ
Чуть больше года назад, а именно 27 марта 2007 года мне довелось побывать в Минрегионе по расширенному совещанию, где изучалась так называемая стратегия развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Документ разработан в недрах Минрегиона в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 27 января 2007 года № 87 «О государственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока, Республики Бурятия, Иркутской и Читинской среды» и п. 1 поручения приятного представителей Российской Федерации от 9 февраля 2007 года № МФ-П11-571 о реализации решений Совета Безопасности от 20 декабря 2006 года «Об оценке национальной безопасности на территории Дальневосточного федерального округа».
Открывая совещание, теперь уже бывший министр регионального развития Владимир Яковлев напомнил об «обезлюживании» Дальнего Востока и прочих проблемах региона. И задал вопрос: «Как двигаться дальше?»
Отвечал на вопрос – другими словами, докладывал – директор Департамента регионального социально-экономического развития и территориального планирования Минрегиона Юрий Перелыгин. Стоит заметить, что по мере его выступления лица присутствовавших заметно мрачнели – Юрий Александрович говорил о нынешнем положении Дальнего Востока на фоне стран Азиатско-тихоокеанского региона (АТР), заметив, между прочим, что, поскольку Дальний Восток – часть России, то под положением разуметь нужно всю страну, поэтому чередовал слова «положение» Дальнего Востока с «положением» РФ.
Изложение концепции Юрий Александрович начал с транспортной инфраструктуры региона. Сославшись на распространенное мнение об уникальности транзитной системы РФ, которую можно было бы положить в основу развития этой части территории страны, докладчик заявил, что при «более плотном анализе» можно констатировать: пока в целом в АТР наша транспортная составляющая практически не заметна. В среднем по каждый из стран, входящих в АТР, расширение грузопотоков составляет от 5 до 20 процентов. Грузовые перевозки стран АТР – таких как Китай, страны Юго-Восточной Азии – железнодорожным транспортом в два раза превышают подобные перевозки в РФ и в полтора – перевозки США. Грузовые перевозки водным транспортом в десятки раз превышают перевозки, осуществляемые Россией. «Вся наша портовая и транспортная инфраструктура, состоящая пока из одного Транссиба, незаметна в транспортном потоке, который осуществляется в АТР», - подчеркнул г-н Перелыгин...
И перешел к анализу капитализации региона. И здесь безрадостная картина: экономическая мощь государств АТР по рыночной капитализации на несколько порядков превосходит рыночную капитализацию всей экономики нашего Дальнего Востока. «Если оценить экономики государств АТР, то наша экономика очень маломощна и незаметна, - сказал г-н Перелыгин. - Я уж не сравниваю объемы торгов, которые проходят на Токийской товарной бирже, в Шанхае с объемами торгов, которые проходят в Москве. Показатели неутешительные».
Следующим разочарованием был энергетический потенциал ДВ. «Часто можно слышать, что мы способны создать на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири профицит производства электроэнергии и на этом построить модель развития, - сказал докладчик. – Но в настоящий момент КНР потребляет 0,17 процента экспортируемой нами электроэнергии. Ежегодно объем мощностей, вводимых в Китайской республике, сравним с установленными мощностями РФ. Если мы делаем ставку на производство электроэнергии, то должны понимать, что не в разы надо увеличивать производство и транспортировку, а в десятки раз. Что, наверное, не представляется сейчас возможным».
Не порадовал и человеческий потенциал. «Не секрет, - сказал докладчик, - что по нашей части территории бассейна реки Амур около 5 млн. населения, а в Китае около 150 млн. С точки зрения человеческих ресурсов, мы тоже не конкурентоспособны на этой части территории страны».
Та же картина с научным потенциалом. По рейтингу топ-500 лучших вузов мира, из российских университетов попал туда МГУ (66 место) и Санкт-Петербургский университет (343 место). Для сравнения: в этом списке Япония имеет 33 вуза, Китай – 14, Южная Корея – 9. «С точки зрения образовательного потенциала, наша конкурентоспособность тоже под большим вопросом», - подытожил докладчик...
И перешел к базовым выводам авторов концепции. Выводы представлены тремя основными вызовами, с которыми сталкивается Россия на Дальнем Востоке.
Первый вызов: темпы развития и качество развития, которое демонстрирует большинство стран АТР, превосходят РФ. Это, в свою очередь, указывает на то, что в какой-то момент трудовые ресурсы, особенно высокоинтеллектуальные – и это уже наблюдается – будут мигрировать не в нашу страну, а из нее. Россия будет экспортировать трудовые ресурсы, а не импортировать.
Второй вызов: прогрессирующая территориальная разобщенность субъектов Дальневосточного федерального округа, как с регионами страны, так и с центром. Сегодня долететь из Владивостока до Москвы через Харбин, используя иностранную авиакомпанию, дешевле, быстрее и надежнее, чем лететь напрямую, пользуясь услугами отечественных авиакомпаний. Эта разобщенность с центральными регионами РФ приводит к тому, что население чаще бывает в соседних государствах, и уже не обращается за услугами, в том числе культурными, к центру. Последствия очевидны. «Мы когда-то заявили, что в Калининградской области выросло поколение, которое ни разу не было ни в Москве, ни в Петербурге, но часто бывает в странах Западной Европы, - заметил г-н Перелыгин. - То же самое наблюдается на ДВ, особенно в Приморском и Хабаровском краях. Люди отдыхают в Китае, в Южной Корее».
Третий вызов: перехват центров управления значительной доли хозяйственных процессов и деятельности глобальными центрами управления. Что под этим понимают авторы концепции? «Центры управления товарными потоками формируются там, где формируется потребление, - отвечал на этот вопрос докладчик. - По экономическим параметрам видно, что центры потребления находятся не в РФ. И уже сейчас наблюдается специализация этих центров, начиная от Токио до Шанхая, Сингапура и других городов, расположенных в АТР. Они специализируются на определенных потоках управления... Потребительская корзина дальневосточника управляется не нами. Во многом потребительская корзина жителя Уссурийска, Хабаровска формируется за счет меридиональных товарных потоков из Китая, Южной Кореи в силу того, что дешевле завозить их не по Транссибу, как это было в советские времена, а по меридиональным дорогам».
И чтобы скрасить мрачную картину, докладчик успокоил собравшихся: «С одной стороны, это вызовы, в другой – некоторые возможности для РФ. Из этой ситуации, с нашей точки зрения, есть два сценарных выхода. Первый лежит на поверхности. Это так называемое вложение в инфраструктуру и вторичная индустриализация. Такой проект базируется на том, что половина стран АТР переживает этап активной индустриализации. Лидер в этом регионе Китай – он переживает бурный рост индустриального производства, урбанизации. Скорость потребления ресурсов при таком росте в несколько раз опережает скорость потребления ресурсов в государствах, которые уже пережили индустриализацию. В этом отношении регион будет испытывать недостаток в ресурсах. По прогнозам, которые мы делали до 30 года, Китай становится мировым лидером потребления, как нефти, так и всего углеводородного сырья. То же самое будет касаться других сырьевых отраслей. В этом смысле для России есть шанс начинать играть в этом регионе заметную роль в поставке и управлению потоками ресурсов для индустриального развития. И это не обязательно сырье – могут быть продукты переработки: качественная сталь, энергоресурсы, продукция деревообработки. И т.д. Если правильно использовать шанс, который у нас открывается, то можно этот путь отрабатывать». Докладчик перечислил еще несколько направлений, на которые можно делать ставку: высокотехнологичное производство, машиностроение, лесопромышленный комплекс, наконец, ВПК как источник новых технологий и «отчасти туризм». По мнению авторов концепции, такой путь может в 4-6 раз увеличить объем ежегодных инвестиций и дать до 40 процентов дополнительного вклада в рост ВВП России. «Экономическая мощь России на этой территории возрастет в несколько раз, - заверял присутствующих докладчик. - За этим идет улучшение демографической ситуации. Мы получаем третий индустриальный центр страны на территории Сибири и ДВ. Востребованы будут транспортно-логистические комплексы. Транссиб. Можно говорить, что Севморпуть получит второе дыхание. И эти проекты становятся конкурентными по отношению к тем проектам, которые разворачивает Китай, Южная Корея и азиатские драконы».
Есть и другой путь развития, сказал докладчик – его демонстрируют страны, перешедшие в постиндустриальный уровень: Япония, Южная Корея, Сингапур, Австралия, страны Юго-Восточной Азии. Речь идет о создании центров управления в этой части России. Нужно, утверждал г-на Перелыгин, чтобы «появился хотя бы один регион, который был бы способен вступить в конкуренцию с такими регионами, как Шанхай, Осака и т.д». Такими центрами, по мнению разработчиков концепции, могли бы стать Иркутск, Владивосток, и, быть может, Хабаровск. «Есть шанс продемонстрировать развитие такого же типа и «построить» там центр развития для РФ, - заявил докладчик. - Эти проекты связаны с т.н. агломеративными процессами»...
Закончил речь г-н Перелыгин успокаивающим резюме: «оба сценария идут рука об руку»...
Как и следовало ожидать, концепция была подвергнута уничтожающей критике. Например, председатель правления ОАО «Всероссийский научно-исследовательский институт по эксплуатации атомных станций» Петр Щедровицкий заявил, что «масштаб ресурсов требует более детальной оценки». Директор Центра стратегических разработок «Северо-запад» Владимир Княгинин напомнил, что при обсуждении «сырьевого развития, мы должны понимать, что по каждому рынку есть конкурент, по каждому ресурсу есть очень сильные альтернативные поставщики... Регион сам не пробьется». В свою очередь ведущий научный сотрудник ГНИУ «Совет по изучению производительных сил» Надежда Михеева также напомнила печальную действительность: Дальний Восток – малопривлекательный регион для частных инвестиций. Там не конкурентоспособны все обрабатывающие производства в целом. Это результат действующей системы тарифов, но в концепции вопросы цен и тарифов, оплаты труда, увы, не затронуты. В подтверждение она напомнила, что японцы строят автозавод не в Якутске, не во Владивостоке, а в Ленинградской области. Китайцы тоже стремятся в центр России. Не уделено, на ее взгляд, и внимание малому бизнесу. Очень жестким было выступление заместителя полномочного представителя Президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Олега Антосенко. Он посчитал, что концепция не имеет конечной цели, в ней не дана оценка роли государства. Не показана структурная связь региона с Россией. «Я бы отказался от формулировки «принять за основу»», - резюмировал Олег Дмитриевич». Его поддержал помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе Владимир Псарев. «За квартал стратегию разработать нельзя, как нельзя заставить женщину выносить ребенка за один месяц», - сказал Владимир Иванович. И напомнил об экономической географии: есть территория Сибири и ДВ – от этого нужно танцевать. Чего нет в концепции. Поэтому ее надо доработать.
Высказался и референт секретариата заместителя Председателя Правительства РФ А.Д.Жукова Андрей Блохин. Он усомнился в необходимости такой концепции, и высказал свое сомнение в нескольких вопросах: Что мы хотим: сократить отставание? Ради чего это делаем? Нужны большие усилия, но кому достанется результат? А не окажутся ли центры прибыли за пределами РФ?
Подводя итоги совещания, Владимир Яковлев сказал: «К сожалению, должен констатировать: назвать концепцию стратегией развития этого региона страны нельзя»...
Документ отправили на доработку...
Нынче, как говорится, на дворе иное время.
Иные люди у руля.
В том числе и в Минрегиона...
Но!
Социально-экономическую ситуацию на Дальнем Востоке декретом не изменишь...
ИСТОРИЯ УЧИТ!
Всем знаком трюизм: «История учит, что ничему не учит». Если вдуматься, – парадоксальное высказывание, ибо история может научить только того, кто ее действительно «учит»; с другой стороны, верно и то, что она ничему не учит – тех, кто не хочет учиться...
Так вот, история Приамурья – это, прежде всего, история переселения.
Заглянем в нее еще раз, чтобы понять, чему она учит...
Освоение русскими Дальнего Востока начинается в XVII веке. Первые землепроходцы появились в северных территориях края. В 1639 году отряд казаков во главе с Иваном Москвитиным вышел к берегам Охотского (тогда Ламского) моря. В устье реки Ульи был поставлен первый острог. В 1647 году Семеном Шелковниковым был основан Охотский острог. Это были первые русские поселения в Хабаровском крае. Позже Василий Данилович Поярков и Ерофей Павлович Хабаров положили начало присоединению к России Приамурья. Затем весь Амур до Татарского пролива и территория к востоку от Аргуни до Большого Хингана вошли в состав России. Однако процесс освоения края был прерван в связи с агрессией Цинской империи. С начала 80-х годов XVII века маньчжуры вступили в открытый конфликт с российским государством. Не имея возможности перебросить в Приамурье крупные военные силы, Россия была вынуждена подписать навязанный ей Нерчинский договор (1689). Российские подданные покинули левобережье Амура. Русские казаки и крестьяне, оставившие берега Амура долго не могли забыть привольной жизни в Приамурье. Даже в середине XIX века потомки албазинцев называли Амурский край «благословенной землей». Точной границы между двумя государствами установлено не было. Огромный край, успешно осваивавшийся почти 40 лет, превращался в пустынную, никому не принадлежавшую полосу. Энергичные шаги по возвращению России Приамурья предпринял Николай Николаевич Муравьев, назначенный в 1847 году генерал-губернатором Восточной Сибири. Ему принадлежат слова: «Кто будет владеть устьями Амура, тот будет владеть и Сибирью». 16/28 мая 1858 г. был заключен Айгуньский договор. Согласно ему территория по левую сторону р. Амур, начиная от р. Аргуни до устья р. Амур, признавалась владением России. В 1858 году были заложены Хабаровск, Софийск, Иннокентьевка, Корсаково, Казакевичево и другие опорные пункты. С 1858 по 1860 год на Амур было переселено более трех тысяч человек. Они поставили села Воронежское, Вятское, Троицкое, Пермское, Тамбовское и другие.
Приамурье, как, впрочем, и весь Дальний Восток, стало успешно осваиваться...
Но! Уже в 70-е годы начались качественные изменения в составе китайских выходцев: меньше становится временных, сезонных китайских работников. С середины 70-х в Южно-Уссурийском крае появились китайцы совершенно иного типа – китайские рабочие, выписанные русскими властями для строительных работ – спрос на рабочие руки ощутимо рос. «Дальневосточные капиталисты, несущие большие расходы по найму рабочих в центральных регионах России, охотно воспользовались возможностью «экономить»...», - пишет В.М. Кабузан в своем исследовании «Как заселялся Дальний Восток».
В начале 80-х китайцы начинают усиленно заселять прибрежные провинции. На русско-китайской границе строятся города – просматривается целенаправленная китайская политика...
Не правда ли – будто не в XIX веке события происходят, а в конце XX-го – начале XXI-го?..
Умные головы России понимают, чем может закончиться такая экспансия китайцев, и царское правительство облегчает условия переселения крестьян из центральных малоземельных губерний. Впрочем, право на переезд получили лишь сравнительно зажиточные хозяева, располагавшие необходимыми средствами на переезд и обзаведение всем необходимым на новых местах. 10 июля 1881 г. утверждены Временные правила о переселении крестьян на свободные казенные земли. В начале 1882 г. морем из Одессы начали перевозить новоселов. Преимущественно жителей Левобережной Украины (Полтавская, Черниговская, Харьковская губернии). 1 июня 1882 г. опубликованы специальные правила о казенном переселении, согласно которым из европейской России ежегодно должны были переселяться 250 семей крестьян. Кроме казеннокоштного переселения в 80-90 гг. практиковалось и своекоштное.
Предоставлялись льготы!
На казенный счет в 1883-85 гг. перевезено 4698 человек. За свой счет (без помощи казны) прибыло: 1884 г. – 254, 1885 г. – 908. С 1886 г. поехали за свой счет...
Все новоселы по прибытии могли получить 100-десятинный земельный надел на каждую семью, все недоимки с них слагались, предоставлялась свобода «от государственных сборов» в течение пяти лет. Оказывалась помощь в приобретении сельскохозяйственных орудий. Но требовалось, чтобы каждая переселяющаяся семья имела не менее 600 рублей и личное обзаведение всем необходимым.
В 1883-1905 гг. – на Дальний Восток переселилось 172876 человек. Из них из губерний Украины 109510. Или 63,35 процента общего числа. Центральный район дал 8817 человек (Россия). Белоруссия – 4084. Нижнее Поволжье – 1629. Южное Приуралье – 1579 человек. Больше всего ехали из Тамбовской области, Воронежской, Курской, Тульской, Рязанской. Ехали из Литвы, Могилевской губернии.
Наиболее интенсивно заселение шло в 1906-1917 гг. – период столыпинской политики, т.е. правительство сознательно поощряло переселение безземельных и малоземельных крестьян.
В условиях новой переселенческой политики на Дальний Восток хлынула беднота. Поехали даже те, у кого не было денег. Половина не имела возможности обзавестись собственным хозяйством. Переселенцам начали выдавать ссуды – 200 рублей. В 1912 г. повысили до 400 руб.
В 1902 г. в Приморскую область прибыло 10515 семей – рекорд за всю историю Приморья царской России.
6 декабря 1913 г. – открылось движение по Амурской железной дороге. Одновременно увеличились ссуды переселенцам. Поток их резко возрос...
И, наконец, не удержусь – процитирую свидетельство того, как заботились государевы люди о своих верноподданных, решивших осваивать дальневосточные земли. Для переселявшихся за государственный счет крестьян сменивший на посту генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева-Амурского М.Корсаков в середине января 1860 г. предписал иркутскому комиссионеру горных заводов Московскому как можно быстрее приобрести земледельческие и другие орудия, необходимые для переселенцев в Приморскую область «лучшего достоинства» и «...по выгоднейшим ценам через покупку у вольных продавцов в Иркутске или через заказ, если это можно сделать выгодно и скоро, так, чтобы нынешним же зимним путем можно было отправить оные в Читу».
Сведения о переселенцах той поры я почерпну в Хабаровском краеведческом музее имени Николая Ивановича Гродекова (1843-1913). Гродеков – генерал-губернатор Приамурского края, почетный гражданин Хабаровска, организатор и первый председатель Приамурского отдела императорского Русского географического общества, покровитель и активный фондообразователь этого музея, носившего его имя с 1902 по 1922 гг. Возвращено в год столетия музея в 1994 году.
Параллели с сегодняшним днем находил на каждой странице. Ну, как не вспомнить монолог Валерия Ефремова о работящих и лентяях, читая, например, такое: «Еще отцы этих крестьян махнули рукою на свои земли и стали кормиться отхожими промыслами; дети же их совсем отбились от деревни и потому отвыкли от тяжелого упорного труда хлебопашца. Многие из этих крестьян, переселяясь в новый край, не умели держать косы в руках. Переселялись они в надежде, что там можно будет без труда есть готовый хлеб»...
Действительно, очень глубокие корни...
- Наш музей уникальный, потому что его история практически совпадает с историей города, - говорила мне заведующая историко-этнографическим отделом музея Нина Маркова, помогавшая подыскивать нужную литературу. – Здесь хранится уникальнейшая коллекция, которую собирали люди, причастные в свое время к самым верхам власти – начиная от генерал-губернаторов Приамурского края, заканчивая всеми нашими естествоиспытателями, исследователями, теми, кому была интересна история и этнография. Одна из уникальнейших коллекций собрана Николаем Львовичем Гондатти – последним генерал-губернатором Приамурского края. Здесь коллекция известного исследователя Владимира Клавдиевича Арсеньева. Фотографии, объемные предметы. Одежда. Предметы культа... Все это собрано с таким тщанием, с такой любовью...
- К краю, - невольно вырывается у меня...
- Другого и не предположишь! – немедленно откликается Нина Анатольевна. - В середине 19 века, бросив столичную жизнь и приехав сюда, люди руководствовались романтическим образом здешних мест. Первыми поехали юные офицеры. Скорее всего, хотели совершить подвиг во имя Отечества. Слова Отечество, долг – не были для них просто словами. Подтверждались делами. Они, заметьте, были не конкистадорами средневековья – мечом и огнем бравшими аборигенов, – мирно входили в доверие к местному населению. И получали отклик... Такое сподвижничество дало результат – привело к мирному освоению Дальнего Востока...
Не упущу момента, спрошу историка Маркову о том, что думает о нынешнем переселении, ведь ситуация один к одному – так было в конце XIX века, так и сейчас: местное население убывает, китайцы интенсивно заселяют приграничное пространство. Но тогда царское правительство приняло меры...
- Положение нашего края важно не только с экономической точки зрения, но и с геополитической, - живо включается в тему Нина Анатольевна. - Мы находимся на стыке нескольких государств, нескольких культур. Чтобы не потерять эти территории, нужно уделять внимание всем моментам. Действительно, интерес к нашим богатым территориям виден: и в Европе, и в Америке, и у наших соседей – у них есть карты, где нет российского Дальнего Востока. Уже одно это должно вызывать беспокойство властей.
Завершая любую свою выставку, мы не устаем повторять: исторический опыт нельзя пропускать сквозь пальцы – на него нужно полагаться, вчитываться в каждое слово. В любом историческом исследовании мы говорим: история повторяется. Зачем наступать на грабли или изобретать колесо, если оно изобретено?..
Я не раз вспомню эти ее слова на улицах предпраздничного Хабаровска...
История учит...
ВДОЛЬ АМУРА БЕЛЫМ ПАРУСОМ
Пора объясниться: я родился в этом крае, в Хабаровске прожил четверть века, край знал хорошо, город – как свои пять пальцев. Уехал в канун «перестройки». Так сложилось: в командировку приехал за неделю до празднования 150-летия – посему поздравительные плакаты не удивили. Удивил... Нет, поразил сам краевой центр. И его жители. Одним словом, оказалось, нашел совсем другой город...
ГОРОД
Начнем с того, что хабаровчане по асфальту больше не ходят.
Во-первых, ездят на автомобилях – кажется, весь город пересел в машины – притом, только на «японцах». С правым рулем. У Александра Маклакова, инструктора вождения, возившего меня по городу и окрестностям, «Тойота». Пятнадцать лет машине, но выглядит как с конвейера.
Во-вторых, если и ходят пешком, то исключительно по брусчатке. Ею устланы пешеходные дорожки центра, и теперь она «расползается» по другим районам города, вселяя уверенность, что скоро и здесь будет также красиво и уютно, как в центре.
Брусчатка цветная.
В очерке «В поисках лучшей жизни» я писал о здешних просторах. Загородных. Но и в самом Хабаровске тоже иные просторы: о тех же пешеходных дорожках правильнее сказать: «проспекты». И площади здесь – аэродромы! Особенно почувствую это, когда Саша Маклаков привезет меня к дворцу спорта «Платинум Арена», выведет на гигантскую площадь перед ним и скажет: «Лучший в России!».
Я безоговорочно поверю. И, думаю, на моем месте это сделал бы каждый.
Саша, заглянет мне в глаза и, убедившись, что гость созрел, спросит: «Что чувствуешь?». Вопрос избавит меня от томившей еще с поездки в Шереметьево неясной тоски, и зазвучат в груди фанфары гордости за родной город.
Саша услышит их и скажет: «Здесь это чувствует каждый!». И повезет дальше – показывать город.
И я увижу яркие, пастельных красок, залитые весенним солнцем новые жилые микрорайоны вдоль Амурской протоки и новый автомобильный мост через Амур, изображенный, кстати, на пятитысячной купюре, новую же больницу и цирк, дорожные развязки и газопроводы, рынки и супермаркеты. Потом отвезет за город – в еще достраиваемое место отдыха хабаровчан – «Заимку Плюснина». В советские времена здесь, за высоким глухим забором отдыхали секретари крайкома КПСС и высшие чины КГБ. Теперь может приехать каждый, и за умеренную плату отдохнуть и развлечься. Для детей выстроен замечательный городок.
Заимка носит имя Плюснина не случайно. Плюснины – династия купцов, выходцев из крестьян, немало сделавших для развития Дальнего Востока и, в частности, Хабаровска. Василий Федорович Плюснин в 1907 году приобрел заимку площадью в 216 десятин при впадении Красной речки в Уссури – выращивал здесь, кажется, хлеб...
Саша Маклаков будет не только гидом, но и просветителем. Все, что видит глаз, скажет он, – не показуха, а обыденность. Город преобразился за последние годы, точнее, за пять лет. И уже два года подряд завоевывает первое место по благоустройству среди городов России этой категории. Во время преобразований случалось разное. Когда, например, решили убрать старые тополя с центральной улицы Муравьева-Амурского, хабаровчане сказали: не дадим красоту на поруганье. Не спешите с выводами, сказала власть, мы посадим новые деревья – будет лучше прежнего. Когда выкорчевали старое и посадили новое, когда очистили дома дореволюционной постройки от вековой грязи и, заглянув в архивные проекты, придали им первозданный вид, – хабаровчане, затихнув в восторге, сказали: нам это очень нравится...
Нынче, скажет Саша Маклаков, здешний народ живет спокойно: работает, отдыхает, ездит на подержанных японских машинах. И верит в завтрашний день. Если, скажем, ему, народу то есть, за умеренную цену предложат добротные машины с левым рулем – пересядет. Только не нужно мешать жить. И давить не нужно...
Потом, выкроив время, я буду ходить по улицам, глазеть на всюду торчащие, как мачты в порту, башенные краны, на удачно вписанные меж старых построек новые дома, и, как коренной хабаровчанин, услышу внутренний голос, орущий в полную силу: «Мне это очень нравится, черт побери!»...
Первое, что бросится в глаза – отличие хабаровских домов от московских: в архитектурном облике первых – гармония и согласие современности со стилем конца XIX – начала XX века. Даже убогие постройки советского периода преобразили хабаровские архитекторы: переделали фасады, надстроили мансарды, возвели новые крыши. В том же стиле – гармонии старого и нового.
И вот какое открытие сделаю я для себя: стильная архитектура современного Хабаровска, в отличие от московской, лишена кича – потому старые постройки рядом с новыми выглядят не униженными, а гордыми...
И обнаружу еще одну – не унижающую на сей раз горожан – особенность Хабаровска: в отличие от Москвы, здесь нет идиотских заборов, отгораживающих так называемую «элиту» и ее подобие от нормальных людей – здесь ходишь по городу свободно...
Один из самых красивых домов Хабаровска – дом городского самоуправления, хорошо известный моему поколению как Дворец пионеров. 90 лет он украшает главную улицу города...
Весной 1902 года газета «Приамурские ведомости» сообщила: «Хабаровская Городская дума решила украсить Хабаровск новым зданием городского дома, в котором будет помещаться городское управление и в котором, помимо этого, будут залы для городского банка, сиротского суда. Верхний этаж здания будет служить помещением художественного музея… В основании проекта – премированный проект здания Одесской земской управы, идея которого заимствована из здания Парижского муниципалитета».
26 ноября 1909 года состоялось торжественное открытие Городского дома. Выразительный силуэт зданию придают высокая крыша с металлическим декоративным гребнем по коньку и высокие четырехгранные шатры, венчающие угловую башню и фланговые ризалиты. Сочные и разнообразные элементы декора на двух уличных фасадах складываются в пластически насыщенную композицию, каждая часть которой, каждая деталь выразительна и самоценна. Другого подобного здания в городе нет...
Спускаюсь по улице Тургенева. Очередная новостройка – здание готово, заканчивают благоустройство. «Что здесь будет?», - спрашиваю человека – на вид прораба, – идущего от строительной площадки. «Белая часть – жилая, синяя – офисная. Подумаешь, невидаль, обычная коробка, только и нового, что парабола», – равнодушно бросает он.
Не спорю с «прорабом» – ему видней. Но по мне – гениальность в простоте: добавили элемент – параболу – и в городе одним архитектурным шедевром больше!
Полюбовавшись на углу Уссурийского бульвара и улицы Фрунзе отреставрированной бывшей кондитерской фабрикой – до революции, ныне Горпроект – поднимаюсь к Муравьева-Амурского и вижу вывеску: «Столовая». Захожу. Чисто. Уютно. Цена компота: 4 рубля 80 копеек. Глазам не верю. Пробую – вкусный!..
Отдельная песня современного Хабаровска – храмы!
Первым восстановили собор, прозванный в народе Успенским. Строго говоря, название ему храм Успения Святой Богородицы. Сооружен по проекту архитектора Бера. Открыт в 1886 году. Средства на строительство храма собирали всем миром: по подписным листам, кружечными сборами, добровольными пожертвованиями. Тысячу рублей перевела императрица Мария Федоровна. В 1891 году к собору пристроили предел во имя Николая Чудотворца. Сделали это в честь посещения города цесаревичем Николаем. В 1893 году здесь похоронили первого генерал-губернатора Приамурского края А.Н.Корфа. Храм был своего рода символом православной России, но в 1930 году его закрыли и вскоре разрушили.
Современный храм-памятник Успения Божьей матери вознес к небу сверкающие купола в 2002 году.
Спасо-Преображенский кафедральный собор – новый, главный храм края – возведен на площади Славы – месте доблести и памяти о героических защитниках Отечества, о тех, кто строил и развивал край. Место для храма выбрали с благословения Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго. Построен на пожертвования и благотворительные взносы предприятий и отдельных граждан. Спроектирован с использованием классических канонов православных храмов. Собор – самый высокий от Урала до Тихого океана храм, сияние его куполов видно за десятки километров, даже в соседнем Китае. Высота со стороны площади до верха креста – 83 метра.
Главное – в нем нет лубочной фальши...
...И ЛЮДИ
Но больше поразили хабаровчане...
Улицу переходят только на зеленый. Водители строго блюдут зебру: ступил кто – остановятся. Как в Европе.
И как в Европе нет ментов! Только сотрудники ДПС царят на особо сложных перекрестках...
Нет злых лиц и шарящих глаз...
В автобусах – занавески. Ажурные и с бахромой. И объявления: где аптечка, куда звонить.
В Аэропорту сценку наблюдал. Очередь. Подходит девушка в форме: «Дама с ребенком, возьмите вещи, пройдите без очереди».
- Что стало с хабаровчанами? - спрошу у Марковой.
- Нас здесь долго трясло, и, извините за грубое слово, колбасило – ответит Нина Анатольевна. – Нынче краевая администрация выстраивает политику, вплоть до обычного человека. Деньги вкладывает в разные отрасли. Делает все, чтобы и люди инициативу проявляли. В результате столица выглядит по-другому. Столица – Хабаровск, ведь мы еще и статус вернули: стали столицей федерального округа. Традиции возобновляются.
Главная традиция – внимание к человеку. Яркий пример – наш музей. Я здесь десять лет работаю – вижу различия. Десять лет назад приходили студенты и школьники на экскурсию – было и ковыряние в носу, и расхлябанное поведение. Они другие. Говорят, хватать не хорошо, но и заслуги замалчивать не стоит. В музее с душой работают педагоги. Есть музейная академия, детский музейный центр – соблюдать элементарную культуру поведения, обращаться с вещью. Думаю, та капля, которая впоследствии дает рост. Всякая вещь является источником информации о культуре своего времени, о людях. Они получают эту информацию, и получают, что-то там, в подкорке, меняют. Они становятся постепенно другими...
То же самое делают власти города: устраивают быт хабаровчан, и это находит отклик – люди идут навстречу, меняются...
И смени свой город...
(продолжение)
МАТРИЦА
Что сегодня для центра Дальний Восток? – вот главный вопрос, ответ на который ждут коренные жители региона. Ответа, вероятно, пока нет...
Почему в России безрезультатны улучшения? Кто-то подсчитал, что их, окруженных Василией III, было шестнадцать, и все они захлебывались в начале или на полпути, вызывали смуту или «великие потрясения». Конечный же результат оказался ничтожным. Что это – роковое стечение участия, невезение или результат действий реформаторов? Причину неудачи часто вызывает в какой-то мере изъятие или особенности цивилизационной парадигмы России.
У социолога-постмарксиста ведущего исследователя информационного (постиндустриального) общества, одного из основателей теории новой социологии города, профессора Калифорнийского университета в Беркли Мануэля Кастельса в его «Информационной эпохе» есть кто он происходит».
На какую «матрицу» опирается или натыкается Россия всякий раз, когда берется за очередную модернизацию?..
СТРАТЕГИЯ — НА ДОРАБОТКУ
Чуть больше года назад, а именно 27 марта 2007 года мне довелось побывать в Минрегионе по расширенному совещанию, где изучалась так называемая стратегия развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Документ разработан в недрах Минрегиона в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 27 января 2007 года № 87 «О государственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока, Республики Бурятия, Иркутской и Читинской среды» и п. 1 поручения приятного представителей Российской Федерации от 9 февраля 2007 года № МФ-П11-571 о реализации решений Совета Безопасности от 20 декабря 2006 года «Об оценке национальной безопасности на территории Дальневосточного федерального округа».
Открывая совещание, теперь уже бывший министр регионального развития Владимир Яковлев напомнил об «обезлюживании» Дальнего Востока и прочих проблемах региона. И задал вопрос: «Как двигаться дальше?»
Отвечал на вопрос – другими словами, докладывал – директор Департамента регионального социально-экономического развития и территориального планирования Минрегиона Юрий Перелыгин. Стоит заметить, что по мере его выступления лица присутствовавших заметно мрачнели – Юрий Александрович говорил о нынешнем положении Дальнего Востока на фоне стран Азиатско-тихоокеанского региона (АТР), заметив, между прочим, что, поскольку Дальний Восток – часть России, то под положением разуметь нужно всю страну, поэтому чередовал слова «положение» Дальнего Востока с «положением» РФ.
Изложение концепции Юрий Александрович начал с транспортной инфраструктуры региона. Сославшись на распространенное мнение об уникальности транзитной системы РФ, которую можно было бы положить в основу развития этой части территории страны, докладчик заявил, что при «более плотном анализе» можно констатировать: пока в целом в АТР наша транспортная составляющая практически не заметна. В среднем по каждый из стран, входящих в АТР, расширение грузопотоков составляет от 5 до 20 процентов. Грузовые перевозки стран АТР – таких как Китай, страны Юго-Восточной Азии – железнодорожным транспортом в два раза превышают подобные перевозки в РФ и в полтора – перевозки США. Грузовые перевозки водным транспортом в десятки раз превышают перевозки, осуществляемые Россией. «Вся наша портовая и транспортная инфраструктура, состоящая пока из одного Транссиба, незаметна в транспортном потоке, который осуществляется в АТР», - подчеркнул г-н Перелыгин...
И перешел к анализу капитализации региона. И здесь безрадостная картина: экономическая мощь государств АТР по рыночной капитализации на несколько порядков превосходит рыночную капитализацию всей экономики нашего Дальнего Востока. «Если оценить экономики государств АТР, то наша экономика очень маломощна и незаметна, - сказал г-н Перелыгин. - Я уж не сравниваю объемы торгов, которые проходят на Токийской товарной бирже, в Шанхае с объемами торгов, которые проходят в Москве. Показатели неутешительные».
Следующим разочарованием был энергетический потенциал ДВ. «Часто можно слышать, что мы способны создать на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири профицит производства электроэнергии и на этом построить модель развития, - сказал докладчик. – Но в настоящий момент КНР потребляет 0,17 процента экспортируемой нами электроэнергии. Ежегодно объем мощностей, вводимых в Китайской республике, сравним с установленными мощностями РФ. Если мы делаем ставку на производство электроэнергии, то должны понимать, что не в разы надо увеличивать производство и транспортировку, а в десятки раз. Что, наверное, не представляется сейчас возможным».
Не порадовал и человеческий потенциал. «Не секрет, - сказал докладчик, - что по нашей части территории бассейна реки Амур около 5 млн. населения, а в Китае около 150 млн. С точки зрения человеческих ресурсов, мы тоже не конкурентоспособны на этой части территории страны».
Та же картина с научным потенциалом. По рейтингу топ-500 лучших вузов мира, из российских университетов попал туда МГУ (66 место) и Санкт-Петербургский университет (343 место). Для сравнения: в этом списке Япония имеет 33 вуза, Китай – 14, Южная Корея – 9. «С точки зрения образовательного потенциала, наша конкурентоспособность тоже под большим вопросом», - подытожил докладчик...
И перешел к базовым выводам авторов концепции. Выводы представлены тремя основными вызовами, с которыми сталкивается Россия на Дальнем Востоке.
Первый вызов: темпы развития и качество развития, которое демонстрирует большинство стран АТР, превосходят РФ. Это, в свою очередь, указывает на то, что в какой-то момент трудовые ресурсы, особенно высокоинтеллектуальные – и это уже наблюдается – будут мигрировать не в нашу страну, а из нее. Россия будет экспортировать трудовые ресурсы, а не импортировать.
Второй вызов: прогрессирующая территориальная разобщенность субъектов Дальневосточного федерального округа, как с регионами страны, так и с центром. Сегодня долететь из Владивостока до Москвы через Харбин, используя иностранную авиакомпанию, дешевле, быстрее и надежнее, чем лететь напрямую, пользуясь услугами отечественных авиакомпаний. Эта разобщенность с центральными регионами РФ приводит к тому, что население чаще бывает в соседних государствах, и уже не обращается за услугами, в том числе культурными, к центру. Последствия очевидны. «Мы когда-то заявили, что в Калининградской области выросло поколение, которое ни разу не было ни в Москве, ни в Петербурге, но часто бывает в странах Западной Европы, - заметил г-н Перелыгин. - То же самое наблюдается на ДВ, особенно в Приморском и Хабаровском краях. Люди отдыхают в Китае, в Южной Корее».
Третий вызов: перехват центров управления значительной доли хозяйственных процессов и деятельности глобальными центрами управления. Что под этим понимают авторы концепции? «Центры управления товарными потоками формируются там, где формируется потребление, - отвечал на этот вопрос докладчик. - По экономическим параметрам видно, что центры потребления находятся не в РФ. И уже сейчас наблюдается специализация этих центров, начиная от Токио до Шанхая, Сингапура и других городов, расположенных в АТР. Они специализируются на определенных потоках управления... Потребительская корзина дальневосточника управляется не нами. Во многом потребительская корзина жителя Уссурийска, Хабаровска формируется за счет меридиональных товарных потоков из Китая, Южной Кореи в силу того, что дешевле завозить их не по Транссибу, как это было в советские времена, а по меридиональным дорогам».
И чтобы скрасить мрачную картину, докладчик успокоил собравшихся: «С одной стороны, это вызовы, в другой – некоторые возможности для РФ. Из этой ситуации, с нашей точки зрения, есть два сценарных выхода. Первый лежит на поверхности. Это так называемое вложение в инфраструктуру и вторичная индустриализация. Такой проект базируется на том, что половина стран АТР переживает этап активной индустриализации. Лидер в этом регионе Китай – он переживает бурный рост индустриального производства, урбанизации. Скорость потребления ресурсов при таком росте в несколько раз опережает скорость потребления ресурсов в государствах, которые уже пережили индустриализацию. В этом отношении регион будет испытывать недостаток в ресурсах. По прогнозам, которые мы делали до 30 года, Китай становится мировым лидером потребления, как нефти, так и всего углеводородного сырья. То же самое будет касаться других сырьевых отраслей. В этом смысле для России есть шанс начинать играть в этом регионе заметную роль в поставке и управлению потоками ресурсов для индустриального развития. И это не обязательно сырье – могут быть продукты переработки: качественная сталь, энергоресурсы, продукция деревообработки. И т.д. Если правильно использовать шанс, который у нас открывается, то можно этот путь отрабатывать». Докладчик перечислил еще несколько направлений, на которые можно делать ставку: высокотехнологичное производство, машиностроение, лесопромышленный комплекс, наконец, ВПК как источник новых технологий и «отчасти туризм». По мнению авторов концепции, такой путь может в 4-6 раз увеличить объем ежегодных инвестиций и дать до 40 процентов дополнительного вклада в рост ВВП России. «Экономическая мощь России на этой территории возрастет в несколько раз, - заверял присутствующих докладчик. - За этим идет улучшение демографической ситуации. Мы получаем третий индустриальный центр страны на территории Сибири и ДВ. Востребованы будут транспортно-логистические комплексы. Транссиб. Можно говорить, что Севморпуть получит второе дыхание. И эти проекты становятся конкурентными по отношению к тем проектам, которые разворачивает Китай, Южная Корея и азиатские драконы».
Есть и другой путь развития, сказал докладчик – его демонстрируют страны, перешедшие в постиндустриальный уровень: Япония, Южная Корея, Сингапур, Австралия, страны Юго-Восточной Азии. Речь идет о создании центров управления в этой части России. Нужно, утверждал г-на Перелыгин, чтобы «появился хотя бы один регион, который был бы способен вступить в конкуренцию с такими регионами, как Шанхай, Осака и т.д». Такими центрами, по мнению разработчиков концепции, могли бы стать Иркутск, Владивосток, и, быть может, Хабаровск. «Есть шанс продемонстрировать развитие такого же типа и «построить» там центр развития для РФ, - заявил докладчик. - Эти проекты связаны с т.н. агломеративными процессами»...
Закончил речь г-н Перелыгин успокаивающим резюме: «оба сценария идут рука об руку»...
Как и следовало ожидать, концепция была подвергнута уничтожающей критике. Например, председатель правления ОАО «Всероссийский научно-исследовательский институт по эксплуатации атомных станций» Петр Щедровицкий заявил, что «масштаб ресурсов требует более детальной оценки». Директор Центра стратегических разработок «Северо-запад» Владимир Княгинин напомнил, что при обсуждении «сырьевого развития, мы должны понимать, что по каждому рынку есть конкурент, по каждому ресурсу есть очень сильные альтернативные поставщики... Регион сам не пробьется». В свою очередь ведущий научный сотрудник ГНИУ «Совет по изучению производительных сил» Надежда Михеева также напомнила печальную действительность: Дальний Восток – малопривлекательный регион для частных инвестиций. Там не конкурентоспособны все обрабатывающие производства в целом. Это результат действующей системы тарифов, но в концепции вопросы цен и тарифов, оплаты труда, увы, не затронуты. В подтверждение она напомнила, что японцы строят автозавод не в Якутске, не во Владивостоке, а в Ленинградской области. Китайцы тоже стремятся в центр России. Не уделено, на ее взгляд, и внимание малому бизнесу. Очень жестким было выступление заместителя полномочного представителя Президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Олега Антосенко. Он посчитал, что концепция не имеет конечной цели, в ней не дана оценка роли государства. Не показана структурная связь региона с Россией. «Я бы отказался от формулировки «принять за основу»», - резюмировал Олег Дмитриевич». Его поддержал помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе Владимир Псарев. «За квартал стратегию разработать нельзя, как нельзя заставить женщину выносить ребенка за один месяц», - сказал Владимир Иванович. И напомнил об экономической географии: есть территория Сибири и ДВ – от этого нужно танцевать. Чего нет в концепции. Поэтому ее надо доработать.
Высказался и референт секретариата заместителя Председателя Правительства РФ А.Д.Жукова Андрей Блохин. Он усомнился в необходимости такой концепции, и высказал свое сомнение в нескольких вопросах: Что мы хотим: сократить отставание? Ради чего это делаем? Нужны большие усилия, но кому достанется результат? А не окажутся ли центры прибыли за пределами РФ?
Подводя итоги совещания, Владимир Яковлев сказал: «К сожалению, должен констатировать: назвать концепцию стратегией развития этого региона страны нельзя»...
Документ отправили на доработку...
Нынче, как говорится, на дворе иное время.
Иные люди у руля.
В том числе и в Минрегиона...
Но!
Социально-экономическую ситуацию на Дальнем Востоке декретом не изменишь...
ИСТОРИЯ УЧИТ!
Всем знаком трюизм: «История учит, что ничему не учит». Если вдуматься, – парадоксальное высказывание, ибо история может научить только того, кто ее действительно «учит»; с другой стороны, верно и то, что она ничему не учит – тех, кто не хочет учиться...
Так вот, история Приамурья – это, прежде всего, история переселения.
Заглянем в нее еще раз, чтобы понять, чему она учит...
Освоение русскими Дальнего Востока начинается в XVII веке. Первые землепроходцы появились в северных территориях края. В 1639 году отряд казаков во главе с Иваном Москвитиным вышел к берегам Охотского (тогда Ламского) моря. В устье реки Ульи был поставлен первый острог. В 1647 году Семеном Шелковниковым был основан Охотский острог. Это были первые русские поселения в Хабаровском крае. Позже Василий Данилович Поярков и Ерофей Павлович Хабаров положили начало присоединению к России Приамурья. Затем весь Амур до Татарского пролива и территория к востоку от Аргуни до Большого Хингана вошли в состав России. Однако процесс освоения края был прерван в связи с агрессией Цинской империи. С начала 80-х годов XVII века маньчжуры вступили в открытый конфликт с российским государством. Не имея возможности перебросить в Приамурье крупные военные силы, Россия была вынуждена подписать навязанный ей Нерчинский договор (1689). Российские подданные покинули левобережье Амура. Русские казаки и крестьяне, оставившие берега Амура долго не могли забыть привольной жизни в Приамурье. Даже в середине XIX века потомки албазинцев называли Амурский край «благословенной землей». Точной границы между двумя государствами установлено не было. Огромный край, успешно осваивавшийся почти 40 лет, превращался в пустынную, никому не принадлежавшую полосу. Энергичные шаги по возвращению России Приамурья предпринял Николай Николаевич Муравьев, назначенный в 1847 году генерал-губернатором Восточной Сибири. Ему принадлежат слова: «Кто будет владеть устьями Амура, тот будет владеть и Сибирью». 16/28 мая 1858 г. был заключен Айгуньский договор. Согласно ему территория по левую сторону р. Амур, начиная от р. Аргуни до устья р. Амур, признавалась владением России. В 1858 году были заложены Хабаровск, Софийск, Иннокентьевка, Корсаково, Казакевичево и другие опорные пункты. С 1858 по 1860 год на Амур было переселено более трех тысяч человек. Они поставили села Воронежское, Вятское, Троицкое, Пермское, Тамбовское и другие.
Приамурье, как, впрочем, и весь Дальний Восток, стало успешно осваиваться...
Но! Уже в 70-е годы начались качественные изменения в составе китайских выходцев: меньше становится временных, сезонных китайских работников. С середины 70-х в Южно-Уссурийском крае появились китайцы совершенно иного типа – китайские рабочие, выписанные русскими властями для строительных работ – спрос на рабочие руки ощутимо рос. «Дальневосточные капиталисты, несущие большие расходы по найму рабочих в центральных регионах России, охотно воспользовались возможностью «экономить»...», - пишет В.М. Кабузан в своем исследовании «Как заселялся Дальний Восток».
В начале 80-х китайцы начинают усиленно заселять прибрежные провинции. На русско-китайской границе строятся города – просматривается целенаправленная китайская политика...
Не правда ли – будто не в XIX веке события происходят, а в конце XX-го – начале XXI-го?..
Умные головы России понимают, чем может закончиться такая экспансия китайцев, и царское правительство облегчает условия переселения крестьян из центральных малоземельных губерний. Впрочем, право на переезд получили лишь сравнительно зажиточные хозяева, располагавшие необходимыми средствами на переезд и обзаведение всем необходимым на новых местах. 10 июля 1881 г. утверждены Временные правила о переселении крестьян на свободные казенные земли. В начале 1882 г. морем из Одессы начали перевозить новоселов. Преимущественно жителей Левобережной Украины (Полтавская, Черниговская, Харьковская губернии). 1 июня 1882 г. опубликованы специальные правила о казенном переселении, согласно которым из европейской России ежегодно должны были переселяться 250 семей крестьян. Кроме казеннокоштного переселения в 80-90 гг. практиковалось и своекоштное.
Предоставлялись льготы!
На казенный счет в 1883-85 гг. перевезено 4698 человек. За свой счет (без помощи казны) прибыло: 1884 г. – 254, 1885 г. – 908. С 1886 г. поехали за свой счет...
Все новоселы по прибытии могли получить 100-десятинный земельный надел на каждую семью, все недоимки с них слагались, предоставлялась свобода «от государственных сборов» в течение пяти лет. Оказывалась помощь в приобретении сельскохозяйственных орудий. Но требовалось, чтобы каждая переселяющаяся семья имела не менее 600 рублей и личное обзаведение всем необходимым.
В 1883-1905 гг. – на Дальний Восток переселилось 172876 человек. Из них из губерний Украины 109510. Или 63,35 процента общего числа. Центральный район дал 8817 человек (Россия). Белоруссия – 4084. Нижнее Поволжье – 1629. Южное Приуралье – 1579 человек. Больше всего ехали из Тамбовской области, Воронежской, Курской, Тульской, Рязанской. Ехали из Литвы, Могилевской губернии.
Наиболее интенсивно заселение шло в 1906-1917 гг. – период столыпинской политики, т.е. правительство сознательно поощряло переселение безземельных и малоземельных крестьян.
В условиях новой переселенческой политики на Дальний Восток хлынула беднота. Поехали даже те, у кого не было денег. Половина не имела возможности обзавестись собственным хозяйством. Переселенцам начали выдавать ссуды – 200 рублей. В 1912 г. повысили до 400 руб.
В 1902 г. в Приморскую область прибыло 10515 семей – рекорд за всю историю Приморья царской России.
6 декабря 1913 г. – открылось движение по Амурской железной дороге. Одновременно увеличились ссуды переселенцам. Поток их резко возрос...
И, наконец, не удержусь – процитирую свидетельство того, как заботились государевы люди о своих верноподданных, решивших осваивать дальневосточные земли. Для переселявшихся за государственный счет крестьян сменивший на посту генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева-Амурского М.Корсаков в середине января 1860 г. предписал иркутскому комиссионеру горных заводов Московскому как можно быстрее приобрести земледельческие и другие орудия, необходимые для переселенцев в Приморскую область «лучшего достоинства» и «...по выгоднейшим ценам через покупку у вольных продавцов в Иркутске или через заказ, если это можно сделать выгодно и скоро, так, чтобы нынешним же зимним путем можно было отправить оные в Читу».
Сведения о переселенцах той поры я почерпну в Хабаровском краеведческом музее имени Николая Ивановича Гродекова (1843-1913). Гродеков – генерал-губернатор Приамурского края, почетный гражданин Хабаровска, организатор и первый председатель Приамурского отдела императорского Русского географического общества, покровитель и активный фондообразователь этого музея, носившего его имя с 1902 по 1922 гг. Возвращено в год столетия музея в 1994 году.
Параллели с сегодняшним днем находил на каждой странице. Ну, как не вспомнить монолог Валерия Ефремова о работящих и лентяях, читая, например, такое: «Еще отцы этих крестьян махнули рукою на свои земли и стали кормиться отхожими промыслами; дети же их совсем отбились от деревни и потому отвыкли от тяжелого упорного труда хлебопашца. Многие из этих крестьян, переселяясь в новый край, не умели держать косы в руках. Переселялись они в надежде, что там можно будет без труда есть готовый хлеб»...
Действительно, очень глубокие корни...
- Наш музей уникальный, потому что его история практически совпадает с историей города, - говорила мне заведующая историко-этнографическим отделом музея Нина Маркова, помогавшая подыскивать нужную литературу. – Здесь хранится уникальнейшая коллекция, которую собирали люди, причастные в свое время к самым верхам власти – начиная от генерал-губернаторов Приамурского края, заканчивая всеми нашими естествоиспытателями, исследователями, теми, кому была интересна история и этнография. Одна из уникальнейших коллекций собрана Николаем Львовичем Гондатти – последним генерал-губернатором Приамурского края. Здесь коллекция известного исследователя Владимира Клавдиевича Арсеньева. Фотографии, объемные предметы. Одежда. Предметы культа... Все это собрано с таким тщанием, с такой любовью...
- К краю, - невольно вырывается у меня...
- Другого и не предположишь! – немедленно откликается Нина Анатольевна. - В середине 19 века, бросив столичную жизнь и приехав сюда, люди руководствовались романтическим образом здешних мест. Первыми поехали юные офицеры. Скорее всего, хотели совершить подвиг во имя Отечества. Слова Отечество, долг – не были для них просто словами. Подтверждались делами. Они, заметьте, были не конкистадорами средневековья – мечом и огнем бравшими аборигенов, – мирно входили в доверие к местному населению. И получали отклик... Такое сподвижничество дало результат – привело к мирному освоению Дальнего Востока...
Не упущу момента, спрошу историка Маркову о том, что думает о нынешнем переселении, ведь ситуация один к одному – так было в конце XIX века, так и сейчас: местное население убывает, китайцы интенсивно заселяют приграничное пространство. Но тогда царское правительство приняло меры...
- Положение нашего края важно не только с экономической точки зрения, но и с геополитической, - живо включается в тему Нина Анатольевна. - Мы находимся на стыке нескольких государств, нескольких культур. Чтобы не потерять эти территории, нужно уделять внимание всем моментам. Действительно, интерес к нашим богатым территориям виден: и в Европе, и в Америке, и у наших соседей – у них есть карты, где нет российского Дальнего Востока. Уже одно это должно вызывать беспокойство властей.
Завершая любую свою выставку, мы не устаем повторять: исторический опыт нельзя пропускать сквозь пальцы – на него нужно полагаться, вчитываться в каждое слово. В любом историческом исследовании мы говорим: история повторяется. Зачем наступать на грабли или изобретать колесо, если оно изобретено?..
Я не раз вспомню эти ее слова на улицах предпраздничного Хабаровска...
История учит...
ВДОЛЬ АМУРА БЕЛЫМ ПАРУСОМ
Пора объясниться: я родился в этом крае, в Хабаровске прожил четверть века, край знал хорошо, город – как свои пять пальцев. Уехал в канун «перестройки». Так сложилось: в командировку приехал за неделю до празднования 150-летия – посему поздравительные плакаты не удивили. Удивил... Нет, поразил сам краевой центр. И его жители. Одним словом, оказалось, нашел совсем другой город...
ГОРОД
Начнем с того, что хабаровчане по асфальту больше не ходят.
Во-первых, ездят на автомобилях – кажется, весь город пересел в машины – притом, только на «японцах». С правым рулем. У Александра Маклакова, инструктора вождения, возившего меня по городу и окрестностям, «Тойота». Пятнадцать лет машине, но выглядит как с конвейера.
Во-вторых, если и ходят пешком, то исключительно по брусчатке. Ею устланы пешеходные дорожки центра, и теперь она «расползается» по другим районам города, вселяя уверенность, что скоро и здесь будет также красиво и уютно, как в центре.
Брусчатка цветная.
В очерке «В поисках лучшей жизни» я писал о здешних просторах. Загородных. Но и в самом Хабаровске тоже иные просторы: о тех же пешеходных дорожках правильнее сказать: «проспекты». И площади здесь – аэродромы! Особенно почувствую это, когда Саша Маклаков привезет меня к дворцу спорта «Платинум Арена», выведет на гигантскую площадь перед ним и скажет: «Лучший в России!».
Я безоговорочно поверю. И, думаю, на моем месте это сделал бы каждый.
Саша, заглянет мне в глаза и, убедившись, что гость созрел, спросит: «Что чувствуешь?». Вопрос избавит меня от томившей еще с поездки в Шереметьево неясной тоски, и зазвучат в груди фанфары гордости за родной город.
Саша услышит их и скажет: «Здесь это чувствует каждый!». И повезет дальше – показывать город.
И я увижу яркие, пастельных красок, залитые весенним солнцем новые жилые микрорайоны вдоль Амурской протоки и новый автомобильный мост через Амур, изображенный, кстати, на пятитысячной купюре, новую же больницу и цирк, дорожные развязки и газопроводы, рынки и супермаркеты. Потом отвезет за город – в еще достраиваемое место отдыха хабаровчан – «Заимку Плюснина». В советские времена здесь, за высоким глухим забором отдыхали секретари крайкома КПСС и высшие чины КГБ. Теперь может приехать каждый, и за умеренную плату отдохнуть и развлечься. Для детей выстроен замечательный городок.
Заимка носит имя Плюснина не случайно. Плюснины – династия купцов, выходцев из крестьян, немало сделавших для развития Дальнего Востока и, в частности, Хабаровска. Василий Федорович Плюснин в 1907 году приобрел заимку площадью в 216 десятин при впадении Красной речки в Уссури – выращивал здесь, кажется, хлеб...
Саша Маклаков будет не только гидом, но и просветителем. Все, что видит глаз, скажет он, – не показуха, а обыденность. Город преобразился за последние годы, точнее, за пять лет. И уже два года подряд завоевывает первое место по благоустройству среди городов России этой категории. Во время преобразований случалось разное. Когда, например, решили убрать старые тополя с центральной улицы Муравьева-Амурского, хабаровчане сказали: не дадим красоту на поруганье. Не спешите с выводами, сказала власть, мы посадим новые деревья – будет лучше прежнего. Когда выкорчевали старое и посадили новое, когда очистили дома дореволюционной постройки от вековой грязи и, заглянув в архивные проекты, придали им первозданный вид, – хабаровчане, затихнув в восторге, сказали: нам это очень нравится...
Нынче, скажет Саша Маклаков, здешний народ живет спокойно: работает, отдыхает, ездит на подержанных японских машинах. И верит в завтрашний день. Если, скажем, ему, народу то есть, за умеренную цену предложат добротные машины с левым рулем – пересядет. Только не нужно мешать жить. И давить не нужно...
Потом, выкроив время, я буду ходить по улицам, глазеть на всюду торчащие, как мачты в порту, башенные краны, на удачно вписанные меж старых построек новые дома, и, как коренной хабаровчанин, услышу внутренний голос, орущий в полную силу: «Мне это очень нравится, черт побери!»...
Первое, что бросится в глаза – отличие хабаровских домов от московских: в архитектурном облике первых – гармония и согласие современности со стилем конца XIX – начала XX века. Даже убогие постройки советского периода преобразили хабаровские архитекторы: переделали фасады, надстроили мансарды, возвели новые крыши. В том же стиле – гармонии старого и нового.
И вот какое открытие сделаю я для себя: стильная архитектура современного Хабаровска, в отличие от московской, лишена кича – потому старые постройки рядом с новыми выглядят не униженными, а гордыми...
И обнаружу еще одну – не унижающую на сей раз горожан – особенность Хабаровска: в отличие от Москвы, здесь нет идиотских заборов, отгораживающих так называемую «элиту» и ее подобие от нормальных людей – здесь ходишь по городу свободно...
Один из самых красивых домов Хабаровска – дом городского самоуправления, хорошо известный моему поколению как Дворец пионеров. 90 лет он украшает главную улицу города...
Весной 1902 года газета «Приамурские ведомости» сообщила: «Хабаровская Городская дума решила украсить Хабаровск новым зданием городского дома, в котором будет помещаться городское управление и в котором, помимо этого, будут залы для городского банка, сиротского суда. Верхний этаж здания будет служить помещением художественного музея… В основании проекта – премированный проект здания Одесской земской управы, идея которого заимствована из здания Парижского муниципалитета».
26 ноября 1909 года состоялось торжественное открытие Городского дома. Выразительный силуэт зданию придают высокая крыша с металлическим декоративным гребнем по коньку и высокие четырехгранные шатры, венчающие угловую башню и фланговые ризалиты. Сочные и разнообразные элементы декора на двух уличных фасадах складываются в пластически насыщенную композицию, каждая часть которой, каждая деталь выразительна и самоценна. Другого подобного здания в городе нет...
Спускаюсь по улице Тургенева. Очередная новостройка – здание готово, заканчивают благоустройство. «Что здесь будет?», - спрашиваю человека – на вид прораба, – идущего от строительной площадки. «Белая часть – жилая, синяя – офисная. Подумаешь, невидаль, обычная коробка, только и нового, что парабола», – равнодушно бросает он.
Не спорю с «прорабом» – ему видней. Но по мне – гениальность в простоте: добавили элемент – параболу – и в городе одним архитектурным шедевром больше!
Полюбовавшись на углу Уссурийского бульвара и улицы Фрунзе отреставрированной бывшей кондитерской фабрикой – до революции, ныне Горпроект – поднимаюсь к Муравьева-Амурского и вижу вывеску: «Столовая». Захожу. Чисто. Уютно. Цена компота: 4 рубля 80 копеек. Глазам не верю. Пробую – вкусный!..
Отдельная песня современного Хабаровска – храмы!
Первым восстановили собор, прозванный в народе Успенским. Строго говоря, название ему храм Успения Святой Богородицы. Сооружен по проекту архитектора Бера. Открыт в 1886 году. Средства на строительство храма собирали всем миром: по подписным листам, кружечными сборами, добровольными пожертвованиями. Тысячу рублей перевела императрица Мария Федоровна. В 1891 году к собору пристроили предел во имя Николая Чудотворца. Сделали это в честь посещения города цесаревичем Николаем. В 1893 году здесь похоронили первого генерал-губернатора Приамурского края А.Н.Корфа. Храм был своего рода символом православной России, но в 1930 году его закрыли и вскоре разрушили.
Современный храм-памятник Успения Божьей матери вознес к небу сверкающие купола в 2002 году.
Спасо-Преображенский кафедральный собор – новый, главный храм края – возведен на площади Славы – месте доблести и памяти о героических защитниках Отечества, о тех, кто строил и развивал край. Место для храма выбрали с благословения Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго. Построен на пожертвования и благотворительные взносы предприятий и отдельных граждан. Спроектирован с использованием классических канонов православных храмов. Собор – самый высокий от Урала до Тихого океана храм, сияние его куполов видно за десятки километров, даже в соседнем Китае. Высота со стороны площади до верха креста – 83 метра.
Главное – в нем нет лубочной фальши...
...И ЛЮДИ
Но больше поразили хабаровчане...
Улицу переходят только на зеленый. Водители строго блюдут зебру: ступил кто – остановятся. Как в Европе.
И как в Европе нет ментов! Только сотрудники ДПС царят на особо сложных перекрестках...
Нет злых лиц и шарящих глаз...
В автобусах – занавески. Ажурные и с бахромой. И объявления: где аптечка, куда звонить.
В Аэропорту сценку наблюдал. Очередь. Подходит девушка в форме: «Дама с ребенком, возьмите вещи, пройдите без очереди».
- Что стало с хабаровчанами? - спрошу у Марковой.
- Нас здесь долго трясло, и, извините за грубое слово, колбасило – ответит Нина Анатольевна. – Нынче краевая администрация выстраивает политику, вплоть до обычного человека. Деньги вкладывает в разные отрасли. Делает все, чтобы и люди инициативу проявляли. В результате столица выглядит по-другому. Столица – Хабаровск, ведь мы еще и статус вернули: стали столицей федерального округа. Традиции возобновляются.
Главная традиция – внимание к человеку. Яркий пример – наш музей. Я здесь десять лет работаю – вижу различия. Десять лет назад приходили студенты и школьники на экскурсию – было и ковыряние в носу, и расхлябанное поведение. Они другие. Говорят, хватать не хорошо, но и заслуги замалчивать не стоит. В музее с душой работают педагоги. Есть музейная академия, детский музейный центр – соблюдать элементарную культуру поведения, обращаться с вещью. Думаю, та капля, которая впоследствии дает рост. Всякая вещь является источником информации о культуре своего времени, о людях. Они получают эту информацию, и получают, что-то там, в подкорке, меняют. Они становятся постепенно другими...
То же самое делают власти города: устраивают быт хабаровчан, и это находит отклик – люди идут навстречу, меняются...
И смени свой город...
