leonber

"Лучше один раз увидеть..."
Всегда ли этого оказывается достаточно?

Искусство по своей природе - синтетическое. Конечно, каждая из муз занималась своим делом - Терпсихора танцевала, Полигимния выступала, еще две - Клио и Урания, были "шибко умными", литературу между собой поделили аж пять оставшихся - а изобразительным искусством не заинтересовалось ни одной... :-0
Но их общей матерью была Гармония, да и "к священной жертве" поэтов, артистов и художников требует Аполлон Музагет (водитель муз) - всех вместе, стайкой...

Так и импульс, рожденный произведением в одной области искусства - с неизбежностью порождает отклики во многих других.
Так, талантливая фотография влечет (должна повлечь) за собой ассоциации, включая (по мне - так с неизбежностью) и вербальные. И (опять же ИМХО), пусть лучше они примут художественное направление, чем форму баталии вокруг света-тени в левом верхнем уголке, чей дисбаланс препятствует возможному совершенству...
Или наоборот - иной снимок, в котором и нет ничего (от слова решительно) - вдруг может засверкать, если предложить его как иллюстрацию к связанному с ним рассказу - неважно, реальному или надуманному, который, получив опору на визуальный образ, и сам зазвучит по иному...

Вот к примеру - что можно сказать об этом снимке, кроме того, что: "А зачем он здесь вообще?!" - если не знать, что на месте этого скверика одно время толкался батумский блошиный рынок, на котором летом 21-го года появился военврач исчезнувшей Белой армии Михаил Афанасьевич Булгаков, с шинелью на руках, на выручку от которой он намерeвался сесть на парoход в турецкий Трабзон - но, насмотревшись здесь сцен, позже слившихся и вылившихся в одну из самых невообразимых его фантасмагорий - он понял, что никуда он бежать не должен, а наоборот - должен начать писать...

Открываю эту тему с пожеланием, чтобы в ней рожденные изображением слова (в других здешних темах - лишь терпимые, если в очень скупую меру) - имели ценность и ценились по своему достоинству, без "жанровой" уценки...

А вот и упомянутая безумная сцена, пробужденная в памяти "скучной фотографей":

"Фигура (выбежав из карусели). Жульничество! Артурка пивом опоил Янычара!
Артур вырывается из карусели. Обе фалды фрака у него оторваны, цилиндр превращен в лепешку, воротничка нет. Лицо в крови. За ним гонится толпа игроков.
Артур (кричит отчаянно). Марья Константиновна, зовите полицию!
Личико исчезает. Полицейские свистят.
Итальянцы-матросы (кричат). Лядро! Скрокконе! Труффаторре! [Вор! Жулик! Мошенник! (ит.)]
Проститутка-красавица. Бей Артура, Джанни! (Артуру.) Инганаторрэ! [Мерзавец! (ит.)]
Матросы-англичане. Hip! Hip! Hurah! Лонг ляйф Пуговитца! [Хип, хип, ура! Да здравствует Пуговица! (англ.)]
Проститутка-красавица. Братики! Фрателли! Кто-то подкупил Артурку, чтобы Пуговицу играть! Фаворит трясет лапками, пьян, как зюзя! Где это видано, чтобы Янычар сбоил?!
Артур (в отчаянии). Где вы видели когда-либо пьяного таракана? Же ву деманд эн пе, у э-секе ву заве вю эн кафар суль? Полис! Полис! О скур!.. [Полиция! Полиция! На помощь! (фр.)]
Проститутка-красавица. Мансонж! [Mensonge! - Ложь! (фр.)] Вся публика играла Янычара! Бейте его, мошенника!
Итальянец-матрос (схватывает Артура за глотку, кричит). А, мармалья!! [Жулье!! (ит.)]
Итальянцы (кричат). Каналья!!
Артур (томно). Убивают..."

Вот такая вот фотка - ИМХО, из моих берлинских - самая "берлинская".
Ухватил на скаку, на телефон - слава яйцам, что хоть он под рукой оказался, не пришлось в отчаянии часами целиться...
Ну и как положено - палец влез в объектив, не вдрызг, но в максимально неприятном углу.
Ну, от руки палец отрезать уже поздно, а от снимка - никак: если пятно "отмыть", то то, что сцена - у входа в У-бан "Курфюрстендамм" поймет и тот, кому в Берлине побывать не доводилось, а срежь хвост слова хоть сверху хоть сбоку - и хрен...

Я сам, как аккуратную заплату сделать - никак не соображу, буду благодарен за любую подсказку - а уж если вдруг кто сам зубки об этот камушек поточить захочет - благодарность моя не будет иметь ни географических ни эмоциональных границ...

Снимок кладу ужатым под форумские стандарты, а проблемное место - кропнутым, в оригинальной резолюции.

За недолгий срок моего пребывания на форуме (за который, как мне представляется, я успел больше людей раздражить, чем заинтересовать - что, впрочем, я воспринимаю смиренно - как погоду), мне довелось уже несколько раз встретить упоминания художественного "наивизма" - причем в весьма пренебрежительном тоне.
Случилось так, что сам я весьма неровно дышу к этому направлению, видя в нем особую художественную концепцию, возможно, наиболее близкую к самой "ядерной", изначальной идее самого искусства.
Также случилось, что ранее я уже доверял бумаге (облачным байтам, в смысле, в духе времени) свои мысли по этому поводу - и уже приводил в качестве реакции отрывок из эссе, написанного в соавторстве с женой - в рамках цикла "Сны о Грузии", родившегося как выражение любви к этой чудной стране, для нее - вновь раздутой новыми впечатлениями из давно тлевших старых угольков, для меня же новой, постыдно поздней...
И потому, имея что сказать по этому поводу, считаю своим долгом сделать это.

https://www.facebook...47499286355074/

Текст находится на Фейсбуке, в "парализованном" ныне разделе "заметок" (сука Сукерберг, было, прикончил их вообще, но в конце концов смилостивился, и вернул доступ к ним - лишь крайне затруднив его "в свободном полете" и законсервировав).
А у меня сегодня возьми и выскочи дополнение, основанное на информации, почерпнутой в ходе следующей (тоже еще до короны) поездки - которое с тех пор варилось, варилось - да и вылупилось - а добавить его уже никак. Поэтому помещу его как первую реакцию на собственную тему - благо оно составило послесловие к эссе.

postquam impressionem:
В этой заметке, в том виде, в котором она сложилась впервые, совершенно явственно ощущается очевидный пробел.
"Можно ли представить себе кого-то, который в один прекрасный день просыпается утром и говорит себе :"Все, хочу делать то, что мне нравится и провались оно все"."
А с какой такой стати этого "кого-то" вдруг с утра перещелкнуло - и почему он захотел именно этого, а не чего либо иного?

Все, что в человеческом сознании происходит "внезапно" - на самом деле оказывается прорывом того, что долго зрело у него в подсознании - которое подспудно выращивало плод из когда-то каким-то образом занесенного в него зернышка - подобно моллюску в раковине, слой за слоем обволакивающему твердой мутно-радужной пленкой случайно всосанный им кусочек перламутра - к которому он ощутил "родство", и не выплюнул сходу как нечто чуждое, подобно отвергаемому им зерну песка.

Уже после того, как заметка была представлена на суд публики, в следующую поездку, я наткнулся на новую для меня подробность, которая, возможно, дает ключ к ответу на незаданный вопрос, и потому сейчас я решаюсь на это - имея готовый (возможно, и не бесспорный) ответ.

Когда Нико, еще мальчишкой, покинул родное село Мирзаани неподалеку от заштатного кахетинского городка Сигнахи, его в Тбилиси, по "кухонным" знакомствам, пристроили прислугой на побегушках в доме Давида Сараджишвили - знаковой фигуры в истории грузинского культурного взлета "серебряного века", заслуживающей более подробного упоминания.
Сын купца средней руки, он получил блестящее природоведческое образование в Петербургском и Гейдельбергском университетах, после чего прошел стажировку в Шампани, у основателя коньячного дома Камю - и столь блестяще постиг таинства этого искусства, что Камю предложил ему стать его младшим партнером. Когда же Сараджишвили вежливо отклонил это более чем лестное предложение, поделившись планами создать коньячное производство дома - Камю добился у французского правительства беспрецедентного, и оставшегося уникальным, личного разрешения маркировать свою продукцию как "коньяк" (с правом так экспортировать ее во Францию), где бы он ни производил ее.
Вернувшись в Тбилиси, он основал все первые и самые значительные закавказские коньячные дома - тбилисский, ереванский, кизлярский.

На заработанные коньячным производством деньги он развернул активнейшую меценатскую деятельность - посылал в Европу со стипендиями подающих надежды начинающих художников и композиторов, построил гимназию, позже выросшую в Тбилисский университет.
Также он завел в своем доме литературно-художественный салон, всячески вовлекая в него тбилисских нуворишей (а город тогда лопался от "быстрых денег", став мировой нефтяной столицей - Баку был "цехом" новой, бурно растущей, отрасли, а Тбилиси - ее "конторой" - именно там держал резиденцию нефтяной магнат Арумянц, владевший 50% и контролировавший 80% мировой нефтедобычи - поскольку ему принадлежал патент на трубопровод).
Так что он приучал эти "бешеные деньги" к культуре, создавая рынок искусства на достойных для художников условиях.

Так, попав в дом, где действовал упомянутый салон - с соответственной, присущей ему, домашней атмосферой, Нико, видимо, успел бессистемно надышаться ей со стороны (ну кто что станет объяснять мальчишке-посыльному?) - пока не был вынужден покинуть его.
Случилось это ввиду того, что он со временем из шустрого мальчишки вытянулся в нескладно-долговязого, по кахетински бурно-непосредственного юношу, на которого, очевидно, произвела яркое, согласно возрасту, впечатление входящая в возраст дочка хозяина (сомневаюсь, что это могло повлечь хоть какую-то взаимность со стороны этой, несомненно образованной - в такой-то семье - и обитающей в утонченно-эстетической среде барышни). Но его страстные взгляды в ее спину, которых его натура не позволяла ему скрыть, не могли не повлечь косых взглядов со стороны прочей прислуги, а кухонные пересуды не могли не дойти до ушей хозяев - так что, во избежание вероятной неловкости, возможную проблему было решено предотвратить самым простым способом.

И, в результате, Нико вышел в свободное плавание по бурному жизненному морю, загрузив в трюм неупорядоченные эстетические впечатления и пресеченное влечение к желанно-недоступному.
И если первое в конце концов привело его к тому "внезапному порыву к творчеству", то второе - толкнуло к столь же недоступной Марго...