Уважаемый Виталий...
Может каждый иллюстрирует свою реальность или отсутствие таковой своими снимками?
Опасный Вы собеседник
/>
/>
/>. Что ни фраза, то приглашение к долгому филосовско-этическому разговору...
А почему именно "гордиться"? Можно считать себя лишь своеобразным "медиумом" между событием и его изображением, а себя неким образом обезличить, "устранить". Я не утверждаю, это просто как вариант своего отношения к авторству. Просто вы сами упомянули такое слово, как "гордыня".
Слово "гордость", как и подавляющее большинство абстрактных понятий, имеет множество оттенков. То, что в него вкладываю я, может сильно отличаться от Вашего восприятия.., при этом, вовсе не исключено, что мы говорим об одном и том же. "Гордыня" имеет для меня негативный оттенок (и я употребил его в другом абзаце и совсем по иному поводу) а "гордость".., почему бы и нет? Можно, конечно, заменить его таким словом, как "радость", но суть от этого не изменится (для меня, разумеется). Суть же это в том, что ощущение гордости (радости) не влечёт за собой остановки для самолюбования, но, напротив, зовёт искать новые пути. И, отмечу попутно, пути осознанные.
От чего же не стоит в "Просто обо всем", исходя например из того, что мы не хотим получить ответ, а например лишь осознать "контуры" самого вопроса?
"Контуры вопроса", как мне кажется, очень изящно обозначил В.Набоков в одном из лучших его произведений. Позволю себе привести весьма пространную цитату. По-моему, она того стоит...
Цитата
Quote: from Nabokov on Jan., 1939
"...Нам сообщают, что некий коммивояжер, Персиваль К., в некий миг его жизни и в неких обстоятельствах встречает девушку, помощницу фокусника, с которой он будет счастлив отныне и навек. Встреча является или представляется случайной: оба оказались в машине, принадлежащей участливому незнакомцу, в день, когда забастовали автобусы. Такова формула: вовсе не интересная, если рассматривать ее как истинное происшествие, но становящаяся источником удивительного духовного наслаждения и восторга при созерцании под определенным углом.
Задача автора выяснить, как и откуда эта формула возникла; и все волшебство и сила его искусства нацелены на выяснение точного способа, которым удалось заставить сойтись две линии жизни; в сущности, вся книга - это великолепная игра причинных связей или, если угодно, исследование этиологической тайны случайных событий. Шансы представляются неограниченными. С переменным успехом просматриваются несколько очевидных линий расследования.
Отступая назад, автор устанавливает, почему забастовку назначили на тот именно день, - оказывается, что причиной всему - пожизненное пристрастие некоего государственного деятеля к числу девять. Это нас никуда не приводит, и след оставляется (не без того, чтобы позволить нам понаблюдать за пылкими партийными препирательствами).
Другой ложный след - автомобиль незнакомца. Мы пытаемся выяснить, кто этот незнакомец, что заставило его именно в эту минуту ехать по этой улице; но узнав, что последние десять лет своей жизни он проезжает здесь, по дороге в контору, каждый рабочий день, мы расстаемся с ним несолоно хлебавши.
Итак, остается предположить, что внешние обстоятельства встречи не могут служить образчиком предприимчивости судьбы в отношении двух персонажей, что они - только данность, фиксированная точка, причинной важности не имеющая; поэтому с чистой совестью мы обращаемся к иной проблеме: почему именно К. и девушка, которую зовут Анной, именно эти двое сошлись и на мгновение стали бок о бок на тротуаре в этом именно месте. И вот автор прослеживает вспять линию судьбы сначала девушки, потом мужчины, потом сличает записи и снова исследует обе линии поочередно.
Мы узнаем массу любопытного. Две линии, которые в конце концов сходятся в точке встречи, в действительности - не прямые стороны треугольника, неукоснительно расходящиеся к неведомому основанию, но волнистые кривые, которые то разбегаются, то почти соприкасаются. Иными словами, в жизни этих людей имелось самое малое два случая, когда они, не ведая друг о друге, едва не встретились. В каждом случае судьба, казалось, готовила встречу со всемерным тщанием, подстегивая то одну, то другую возможность; перекрывая выходы и подкрашивая указатели; вкрадчиво пережимая кисею рампетки, в которой бились бабочки; выверяя малейшие детали и ничего не оставляя случаю.
Раскрытие этих тайных приготовлений завораживает, автор, берущий в расчет все краски места и обстоятельств, кажется аргусоглазым. Но всякий раз небольшая ошибка (тень упущения, заделанная лазейка оставленной без присмотра возможности, прихоть свободной воли) отравляет радость детерминиста, и две жизни вновь разбегаются с нарастающей скоростью.
Так, Персиваль К. в последнюю минуту не смог (его пчела укусила в губу) пойти на вечеринку, куда судьба с бесконечными затруднениями управилась привести Анну; так, поддавшись минутному настроению, она не смогла получить старательно подготовленное место в бюро утерянных вещей, где служил брат К.
Но судьба слишком настойчива, чтобы теряться от неудач. И окончательного успеха она достигает посредством таких тонких махинаций, что не раздается и легкого щелчка, когда эти двое сходятся".
"Истинная жизнь Себастьяна Найта"
____________________________
С уважением, Антон.
(Edited by Prospero at 11:54 pm on Nov. 4, 2003)
0
