Перейти к содержимому






Фотография

Портрет времени

Написано Nepanov, 15 March 2023 · 72 просмотров

ВКУС ЧИСТОЙ ВОДЫ
Портрет в диалоге

Место не только красит человека, но и расскажет о хозяине. В том числе и рабочее место. Обстановку кабинета главного технолога Мосводоканала Ольги Благовой можно назвать аскетичной – стол, компьютер, папки с документами, – если бы не живописная картинка на приставном столике: ландшафт с лошадью. Угадывается кисть художника-любителя, но от пейзажа веет покоем и умиротворением. Видя, что гость не отрывает глаз от лошади, Ольга Евгеньевна улыбнется и, оставив официальный тон, скажет: «Мой папа написал. У него художественный талант. А поскольку я по году рождения лошадь, то принесла на работу, и когда грустно становится, на нее смотрю. Повесить – руки не доходят»...

КАБИНЕТНАЯ РАБОТА

Главный технолог корпит над бумагами – на его рабочий стол стекается информация о качестве воды и режимах очистки с каждой водопроводной станции Мосводоканала. Информация идет оперативно. Весь день. Отдел главного технолога не вмешивается в режимы очистки на станциях – там свои специалисты, – но бывают нестандартные ситуации...
Слово «нестандартные» – брешь в точной как инструкция вступительной речи Благовой. И я ныряю в эту брешь.
- Что значит нестандартные ситуации?
- Например, жалобы жителей – не менее десяти раз за день – на запах воды, - не снижая интонационной размеренности, откликается Благова. - К сожалению, это бывает в зоне Москворецкого источника. Вот тогда многое зависит от оперативности отдела главного технолога – как скоро будет введена дополнительная очистка воды. Но это повседневная жизнь. Если говорить о перспективе, то наш отдел отвечает за проведение производственных экспериментов, за внедрение новых реагентов, технологий. А еще наш отдел отвечает, если так можно выразиться, за общение с внешним миром по вопросам технологии очистки и качества воды...
И тут оживает телефон – и как я понимаю по первым же фразам Благовой, это настоящий подарок для сюжета.
- Что произошло? – интонация Ольги Евгеньевны вполне доброжелательная. - Мы у вас последний вагон брали в сентябре. После этого пришла новая стоимость. Когда мне ее назвали, я в обморок упала. Мария Федоровна, ситуация такая: август и сентябрь прошли без существенного цветения, запахов не было, поэтому уголь, я надеюсь, не понадобится. В наши планы покупка не входит. Вопрос цен – вопиющий... Мария Федоровна, я вам всегда отвечаю одно и то же: у нас жизнь непредсказуемая... Вдруг, будет сброс – и что тогда: за вами бегать? Пока ничто этого не предвещает... А по ценам вы разберитесь, потому что вопрос серьезный, сами понимаете... Всего хорошего, рада была вас слышать...
- Поставщики угля, - говорит она уже мне.
- Значит, и за погодой следите?
- Гидрология связана с погодой – надо, чтобы запас воды был. С другой стороны, когда сбрасываешь воду, нужно не устроить половодье на реке-Москве. Это не наша епархия, но влияет на качество воды. А это уже наши проблемы.
Вообще, надо сказать, забот у нас хватает: в волжском источнике природная органика, поступает из болот, где Волга начало берет. Ниже Твери вода становится коричневой – содержит быстро окисляемую органику. И эта вода доставляет нам много проблем – органика плохо снимается. Очистка раньше шла сложно – были вынуждены много коагулянтов тратить, чтобы получить хорошее качество. Летом нас мучает цветение. Зацвела вода – значит, фитопланктон начал развитие. Отсюда – запах. Получение качественной воды – многофакторный процесс...
После вводного монолога главного технолога во мне зародилось неясное сомнение, и я спросил Благову:
- Кабинетная работа?
- Всегда затруднялась с определением. С одной стороны, я – чиновник. Сижу в кабинете. Руковожу отделом. У меня компьютер – там вся нужная информация. Если чего-то нет – беру справки, звоню. С другой стороны, если что-то случается, то мы всем отделом поднимаемся и едем на предприятие – там вместе со специалистами решаем возникшие проблемы. Вот и судите...

РЕДКОЕ СЛОВО

Родители Ольги Благовой работали на Северной водопроводной станции – отец даже строил ее. Жили рядом, в поселке. Там же родилась Ольга. Там же прошло ее детство. И хотя родители дома производственных совещаний не устраивали и не хотели, чтобы дочь пошла по их стопам, окончив школу, Ольга поступила в МИСИ. Почему сделала это – пойму по мимоходом сказанной фразе: «Я очень уважаю своих родителей как личностей». На этом уважении возникали династии – редкое нынче слово. Любовь к делу нотациями не привьешь. Сын шел за отцом, дочь – за матерью потому, что те были, прежде всего, личностями – корни авторитета там...
Впрочем, сначала услышу байку о том, как Ольга поступала в вуз. Дело, с ее слов, было так. Сдавать документы решила в МЭИ. Но из дому вышла вместе с подружкой. Та шла в МИСИ. И Ольга решила сходить сначала с ней, за компанию, а затем пойти в энергетический. Но вошла в здание МИСИ – и ее будто что-то толкнуло: поняла, что будет учиться только здесь.
Ну, кто скажет, что дело не в корнях?..

РАБОТА КАК ДАМОКЛОВ МЕЧ

Окончив в 22 года институт, Ольга Благова сначала работала на Северной водопроводной станции, дежурным инженером. «Потомственным водопроводчиком», - уточнит она с улыбкой.
- А это женская работа? – спрошу я.
- Как ни странно, среди технологов много женщин. Но, честно сказать, всю жизнь мечтала не работать. Мне казалось: хорошо, если у тебя есть семья, и ты занимаешься домом, детьми, собой.
- И эта мысль все еще посещает?
- Чем дальше, тем больше. Это во мне говорит усталость, накопившаяся за многие годы. Кажется, что хватило бы меня года на три или пять не работать. А дальше – не знаю, может быть, и депрессия посетит от безделья. Но безделье – понятие относительное, согласитесь, разве в Москве невозможно занятие себе найти? Для начала хотя бы привести дом в порядок, сделать ремонт...
- Сделали ремонт. А потом?
- Театр и выставки – мой больной вопрос: живя в Москве, никуда не успеваешь. Есть женщины, которые не работают – внешне не производят впечатления несчастных...
Позже пойму: эти откровения прозвучали лишь потому, что Благова, отвечая на мои вопросы, может быть впервые за многие годы, оставаясь на рабочем месте, отвлеклась от забот главного технолога...
Каждый день, чтобы не попасть в пробку, выезжает в 7.15. В восемь уже на работе. После шести задерживается: можно, наконец, взяться за накопившиеся в оперативной суете дела, требующие сосредоточенности.
Она так и не припомнила случая, чтобы минуту посидела без дела.
- Ольга Евгеньевна, что-то не вяжется график работы с вашими фантазиями о безделье. Небось, и душа за дело болит?
- Сознаюсь: не хотела впасть в пафос, хотя откровенно считаю, что наша ответственность перед жителями Москвы за качество воды не заканчивается на вводе трубы в дом. Какое, скажите, дело москвичу до технических подробностей – где задвижка, где водомер – ему нужна чистая вода. А если вы знакомы с коммунхозом, то наверняка знаете, что представляет собой наша любимая «внутрянка» – из-за нее сплошь и рядом имеем ржавую воду.
- В старых домах...
- И в новых тоже. К примеру, сейчас разбираемся с новым строительством. Люди, купившие квартиры за безумные деньги, получают ржавую воду. Строго говоря, не наша забота. Но мы выезжаем, берем пробы воды на сети, на вводе в дом, в квартирах – и в зависимости от результатов анализов делаем выводы...
А душа, действительно, болит, потому что никак не могу доделать работу. Я словно постоянно в долгу перед собой. Думаю, так живет большинство людей, хотя, считаю, что это ненормально – устаешь. Человек должен отдыхать.
Опять смотрю на картинку с лошадью. Благова замечает.
- Она мне очень нравится – примеряет с противоречиями жизни. И с моей работой в частности...
- А было так, чтобы хотелось на все плюнуть и уйти?
- И не раз. Я вообще лечу себя тем, что эпизодически пишу заявление об уходе и кладу его в стол. Оно у меня лежит какое-то время – понимаю, что нельзя принимать такие решения сгоряча, поддавшись эмоциям. Женщины вообще люди эмоциональные. К тому же у меня взрывной характер. Поэтому отправляю заявление в стол. Через какое-то время отхожу. Рву его. И дальше работаю...
- Какие ситуации вызывают взрыв?
- Всякие. Скажем, качество воды, поступающей на водопроводную станцию, меняется непредсказуемо. Технология очистки воды требует применения реагентов. Реагенты стоят денег. Тарифы утверждаются раз в год, и процесс этот очень болезненный. К реагентам относятся с пристальным вниманием, хотя они не самая емкая статья затрат. Всегда есть поползновения очистить воду с применением меньшего количества реагентов, а это нарушение законов природы. У нас погоду невозможно предсказать на сутки, а мы должны спрогнозировать режим очистки воды на год вперед. Тебя обвиняют в некомпетентности. При этом в конечном итоге за качество питьевой воды отвечаешь ты, а не те, кто назначают тарифы. Получается, что, с одной стороны, работа бумажная, с другой – непомерный груз ответственности. И когда встречаешь непонимание, энтузиазма не прибавляется. Я поседела на реагентах – очень болезненная тема. Дамоклов меч!
- Доводится встречаться с зарубежными коллегами?
- Редко. Хотя ездим в командировки.
- Когда видите другие системы, не завидуете?
- Знаете, я перестала испытывать чувство неполноценности именно тогда, когда мы стали выезжать за рубеж. Поняла, что мы специалисты более широкого профиля – вынуждены и то знать, и это. Там более узкая специализация. Впрочем, в этом плане им можно и позавидовать, потому что у человека должен быть какой-то определенный круг обязанностей, более ограниченный.
- Но если проблема вышла за этот круг – такой специалист в тупике.
- С другой стороны, где-то рядом должен быть знаток, для которого это не проблема. Впрочем, стремиться надо к золотой середине...

В ОТДЕЛЕ ТОЛЬКО ЖЕНЩИНЫ

- С кем легче работать? – спрошу я.
– Мне легче с мужчинами, - ответит она. - Наверное, в силу их меньшей эмоциональности. У меня много приятелей мужчин и мало приятелей женщин.
- У вас сильный характер...
- И это плохо. Хочется быть слабой... Впрочем, по нынешним временам, я благополучный человек – работаю и себя уверенно чувствую...
Она опять переведет взгляд на лошадь...
- Притягивает, - соглашусь я. – Живые глаза среди мертвых бумаг...
- Надо бы попросить кого-то просверлить стену под гвоздь и повесить картинку. Но даже об этом забываешь – столько дел. Это я с вами расслабилась... Телефон почему-то молчит... Была бы возможность избежать разговора – сделала бы это, но я – человек дисциплинированный: сказали, придет журналист – надо ответить на его вопросы. Значит, надо ответить. Мне проще согласиться, чем объяснять начальству, почему я этого не хочу...
- Должность устраивает?
- Выше не нужно. Я по натуре не руководитель. Руководить сложно. Мне проще самой сделать, чем кого-то заставлять.
- Значит, вы очень ответственный человек.
- Отвечать за себя проще. Про себя знаю: это смогу сделать.
- На вас жалуются?
- Думаю, нет. Скорее, наоборот – постоянно ругают за то, что я недостаточно требовательна к подчиненным, которыми руковожу: к технологам водопроводных станций, к главным инженерам. Излишняя демократичность подводит. Я всегда пытаюсь объяснить человеку что надо делать, потому что мне кажется: если человек поймет, – сделает.
- Вы на своем месте?
- Думаю, да. Я что-то в этой работе понимаю и даже могу помочь...

ОТПУСК – ЭТО КОГДА НЕ ХОДИШЬ НА РАБОТУ

- Чем увлекаетесь?
- Хобби нет. Люблю бывать в той же Третьяковке или в Пушкинском. В свое время любила рисовать – надо было только развить способность. Папа говорил, что точный рисунок – хороший признак. Нужна техника. Нужно писать с натуры. Я не развивала – теперь жалею... А еще у меня была способность к иностранным языкам. Но не было практики. Как-то были в командировке в Штатах две недели. На второй неделе стала говорить, но командировка закончилась...
- Как проводите отпуск?
- Раньше считала: если в отпуск никуда не поехать – значит, не отдохнуть. А теперь мне все равно: лишь бы не ходить на работу. У нас работа такая – если что-то случается, ночью могут разбудить, в воскресенье найдут. Необходимость постоянно быть во всеоружии очень утомляет...
Очень люблю путешествовать. Но вот как-то попала на Канары. Все: ах, Канары! Полежали полдня на пляже. Потом взяли напрокат машину и поехали по острову. И стало скучно. Я поняла: достаточно один раз там побывать. Наша деревня лучше... У меня бабушка родом из Коми – чистокровная коми. А я на четвертушку. Коми – народность такая: свой язык, своя культура. Деревня в 70 км. от Сыктывкара – широта Питера. Там замечательные места. Сейчас редко туда езжу – раз в два года. Остались могилы, за которыми следим...
- Интересуетесь тем, что происходит вокруг?
- Одно время интересовалась. В 1991 году брат пошел к Белому дому, и я рвалась. Мама меня держала и говорила: «У тебя ребенок!» У нас в то время даже политический клуб организовался, и что меня потрясло: были одни женщины, хотя на работе много мужчин. Наверное, мы, женщины, были меньше скованы членством в партии. Мужчины партийные, на начальственных должностях. Выжидали. Сейчас все не так остро воспринимается...
- Вашему сыну 23. Какой воображаете невестку?
- Я бы хотела... короче говоря, не стерву. Но ему нравятся девочки шалавистого плана. Раскованные... Хотя сочувствую его будущей жене в бытовом плане: он все разбрасывает. Я в его комнату боюсь заходить...
- Любите порядок...
- Квартира, где идеальный порядок – безликая. Спокойно отношусь к свитеру, брошенному на стул, потому что так удобно, к раскрытой книге, потому что человек ее читает – но не до такой же степени...
- Что читаете?
- Читаю, увы, редко. Иногда хочется перечитать Маркеса, иногда Фейхтвангера – одним словом, классику, но в транспорте читаю всякую ерунду, типа Донцовой. Чтобы отвлечься. Освобождает от серьезных мыслей...

ПЕЙТЕ МОСКОВСКУЮ...

- Вы в разных странах бывали. Небось, сравнивали тамошнюю воду с московской?
- Обязательно! В Париже вода меньше пахнет хлором, но она для меня – безвкусная. Впрочем, мой вкус испорчен – я выросла на Северной станции. В Амстердаме воду пробовала. В Праге. Самая хорошая вода, конечно, из деревенского колодца.
В наш отдел постоянно звонят москвичи – многих интересует жесткость воды, поскольку народ массово закупает посудомоечные агрегаты, а там жесткость играет большую роль. Жалуются и на качество. Но обоснованных жалоб мало. И, знаете, если жалоба необоснованная, – очень обидно и досадно: люди живут в Москве, и хотят дышать воздухом как в сосновом бору, пить родниковую воду как в деревне. За жизнь в большом городе приходится чем-то расплачиваться.
Для меня главное, чтоб вода была чистая. Сделать ее вкусной нереально. Вкус – ощущение субъективное. Воду мы пьем москворецкую и волжскую. Для меня москворецкая вода невкусная, потому что я выросла на волжской. Но с точки зрения медиков, с точки зрения солевого состава, московская вода – высшей категории.
В Доме журналиста ежегодно отмечается День воды. В один из таких дней организовали дегустацию – привезли воду с разных водопроводных станций и бутилированную. В жюри, помимо профессионалов, были журналисты и их дети. Пробовали втемную. В итоге журналисты отдали пальму первенства московской водопроводной воде. Детям больше понравилась бутилированная. Профессионалы оказались объективнее всех, но они знали, как пахнет наша вода.
Часто звонят и спрашивают: какое устройство очистки воды порекомендуете? Отвечаю: никакое! И не потому, что не знаю рынка, а потому, что лучше, чем на наших станциях, ее не очистить. Всегда пью воду из крана – московская вода для меня самая вкусная и безвредная...

Василий ДВОРЫКИН

(«Московская среда», 2009)





Обратные ссылки на эту запись [ URL обратной ссылки ]

Обратных ссылок на эту запись нет

Новые комментарии