Перейти к содержимому






Фотография

Портрет времени

Написано Nepanov, 13 March 2023 · 107 просмотров

КЛУМБЫ НА АСФАЛЬТЕ


В «спальном» районе – одни проблемы. Например, долгая дорога домой.
В центре – иные. Например, крохотные дворики. Зайдешь – и как в каменный мешок попадаешь. А так иногда хочется отдохнуть во дворе – чтоб густые тени под деревьями, чистый, свежий воздух после дождя, аромат цветов и простор. Такое - разве что на Преображенке встретишь, но не здесь, в Бассманном…
Так или почти так рассуждал я, отыскивая Товарищество собственников жилья «Молодежный жилой комплекс «Покровка». Председатель правления Товарищества Юрий Дорофеев обещал показать, что и здесь возможно такое – не в полной мере, конечно: откуда, например, взяться простору или густым теням под деревьями? Но, вот, что касается аромата цветов и желания посидеть в своем дворе на свежем воздухе после дождя – здесь, в Малом Казенном переулке вполне может статься…

Цветник за окном


Двор оказался типичным для старой Москвы – скорее, лабиринт с несколькими площадками неправильной формы. Но чьи-то заботливые руки соорудили на этих небольших островках земли аккуратные дорожки, клумбы, засадили травой газоны. Венчала двор-лабиринт детская площадка с цветами, с одной стороны огражденная старой кирпичной стеной, увитой хмелем.
- В неудачное время попали, - скажет Юрий Яковлевич и достанет пачку фотографий. - Приходите, когда зацветет – вот, как будет!»
Фотографии впечатляли: двор-лабиринт на них не узнать - утопает в цветах…
- Все это она, Мария Васильевна, - прокомментирует Дорофеев. - Пришла работать как дворник. Здесь, по сути, еще стройплощадка была: хлам, металл, кирпич и бетон – ни единого живого места. Но, смотрим, клочок двора очистит – и землю откуда-то носит: газоны устраивает, клумбы. Потом за другую часть двора возьмется. Первой же весной трава появилась, вьюны и цветы. Красиво получилось…
Мария Васильевна Барковская - дворник-садовод ГРЭП № 8 Басманного района. Приставку «садовод» заработала здесь, на участке «Покровки».
- Там, вдоль стены, где вьюны растут, был песок, - вспомнит Мария Васильевна. - Как-то в лесу увидела хмель. Накопала, привезла и посадила. И только посадила – дождь пошел. Все привилось.
На следующий год хмеля больше стало, рассадила его вдоль стены…
Обнаружив, что эта хрупкая женщина превращает их «каменный мешок» в цветник, жильцы Товарищества поняли, что дворник у них не совсем обычный - «творческий человек», как отзовется о ней Дорофеев. И стали члены Товарищества участвовать в создании маленького сада: кто-то привез с дачи многолетних цветов, кто-то – куст шиповника.
Цветы прижились. Шиповник – нет.
- Земля здесь насыпная, - пояснит Барковская. – Ниже – бетон. Корням некуда расти. Но обязательно вдоль стенки цветники сделаю. Будет так: куст ириса - куст цветущий.
Но есть недовольные…
Заметив недоуменный взгляд, уточнит:
- Пока мусор был, на собак внимания не обращали: нагадила псинка – велика ли печаль? А сейчас: прихожу утром, а цвет сломан. Следы - собачьи…
Представляете, стоит парень и смотрит, как его четвероногий друг топчет траву, которую я посадила. Я ему: «Молодой человек, а нельзя собаку убрать?» - Он: «Разве это не для собак?» - Я: «Конечно, для собак! Посмотрите, как вашему псу хорошо на травке отдыхать.» - Он: «Ничего с вашей травой не будет.» - Тут я не выдерживаю: «Вы траву не сеяли, землю не таскали, пуп не рвали». И еще кой чего прибавляю…
Ему собака важнее, а мне - трава.
Но сейчас стали понятливее - детскую площадку обходят…
Большинство на моей стороне - люди почувствовали, что значит среди цветов жить. Вечером здесь отдушина! Особенно после дождя: свежо, цветы распустились – аромат. Люди выходить во двор стали…
Потом она расскажет, как в одном из районов Москвы видела замечательные площадки с резными фигурами из дерева - ей они очень понравились. Здесь бы такие поставить, но, увы, - места нет…

Цветник на окне


«Среди цветов жить» - эти слова постигаешь в ее квартире. Впрочем, это не вполне квартира. Это - дворницкая: комнатка одиннадцать квадратных метров, крохотная прихожая и совмещенный туалет.
Здесь кладовая была. Мария Васильевна сама ремонт сделала. В нишу электроплиту поставила. Шкаф купила - разобрала его, распилила, собрала, как ей надо: поуже, чтоб вошел, но зато повыше, с антресолью. Зеркало приладила. В ванной полки смастерила – благо, потолок высокий. Шкафчик – под инструмент. Каждый миллиметр использовала.
Места не пожалела только для цветов. Они везде. Больше всего – на подоконнике: дом старой постройки, подоконник, что деревенская лавка – широкий. Весь заставлен. В каждом свободном углу, в каждом выступе стены – цветы. Есть аквариум - с рыбками, с зеленью, с гротами из ракушек и подсветкой…
Оазис…
- Света мало, - посетует Мария Васильевна. - Было бы больше – посадила бы еще…

Цветник под землей


В Москве Барковская живет пятый год. Приехала из Новомосковска Тульской области. Работала на знаменитом химкомбинате. Сначала маляром, потом – машинистом-электриком на насосной станции. Насосная – это громадный цех: насосы внизу, на глубине 18 метров, наверху – трансформаторы и все остальное…
- Где бы я ни работала, - расскажет она, - везде цветы разводила. На насосной повсюду только кнопки да лестницы. Вот и начала сад-огород мастерить: где-то земли добуду, где-то проволочку, где-то горшочек – по всем лестницам цветы приладила. Потом ремонт сделала: стяжка, покраска. Ковровую дорожку постелила. Народ приходит – радуется. Разуваться стали, в вязаных носках-тапочках ходить. Говорят: «Маша, я здесь отдыхаю!» Редиску сеяла, морковку. Все довольны и я…
Потом в ее жизнь черная полоса пришла: сначала развод с мужем, потом потеря жилья - однажды вернулась из отпуска, а на дверях общежития записка: временно живущим в 24 часа освободить жилплощадь. Коммерсанты выкупили…
Поехала к дочери Гале в Москву. Не представляла, что ждет впереди...
Приняли ее дворником в ГРЭП № 8. Разрешили комнатку эту занять.
- С людьми сошлась быстро, - скажет она. - А вот, как весна - тянет к земле. Сейчас хоть участок есть, где душу можно отвести. Главное утешение...

Снежное безмолвье


Цветник у «Покровки» - ее «главное утешение» потому, что работа дворника тяжела. Летом встает в 4.30. И – за метлу. Зимой – в 3.30. И – за лопату.
- Этой зимой узнала тяжесть снега, - скажет она. - Из окна смотреть – снежинки, что твой пух. Напарница уехала отца хоронить. А тут - снегопад. На участке есть места, где снег нужно двигать восемь-девять метров. А он сырой – не сдвинуть. Весь день идет, и я весь день с ним воюю. Уж и ругала, и проклинала – снег, себя, всех вокруг, жизнь. Возвращалась без рук. Представляете: человек так устает, что не может говорить. Вернусь: чай, сок – что есть – попью и упаду. Только и успевала завести будильник на 3.30. Похудела даже…
Сейчас пух мучает. Не мусор, конечно, но хочется, чтоб чисто было…
Другая забота – подъезды. Девять подъездов у нее: на Большом и Малом Казенном, Покровке и в Лялином переулке…

Москва. Друзья. Море


- Тяжело к Москве привыкать? – спрошу за чаем в ее маленьком домашнем оазисе.
- Очень, - ответит она. - Новомосковск очень зеленый город: деревья, цветы. А какой у нас там воздух! Центр Москвы другой – ни деревьев, ни цветов, одна пыль, а движение: в метро спешат - туда-сюда. Было очень тяжело. Думала, никогда не привыкну. Но привыкла.
С людьми мне легко – детдомовская, в коллектив вливаюсь сразу: в первый день никого не знаешь, на другой – как будто здесь жила…
Товарищество очень поддержало. Помогали. Например, с пропиской. Регистрировали, ведь, каждые три месяца. Они быстро пролетают. Когда не касается, не замечаешь, а когда регистрация – миг один. И было обидно, когда в метро останавливали. Думала: господи, всю жизнь в России прожила, ветеран труда, у меня и медалька есть – и, вдруг, проверяют, как чужого…
Заглянет в дворницкую напарница, Вера. Мария Васильевна усадит ее за чай и, довольная, продолжит:
- Друзья появились. Вот, Вера. Она из Бердянска. Ездили к ней отдыхать. Там – море. Я люблю воду, землю, цветы. А там домик – на берегу. Вы не можете себе представить: вечером тихо, только море шумит. Сидишь у воды. И ничего не надо…

Белая полоса в ее жизни…


И тогда осторожно спрошу:
- Пять лет назад жизнь рухнула. А сегодня - цветы на окне и за окном, уважение на работе, дочь с зятем рядом, красавицы-внучки, друзья - значит, устроилась жизнь?
- Да, - ответит она. - Вспоминаю, и думаю: чего душу рвала, чего печалилась? Черная полоса прошла быстро. Сейчас - белая. Но, честно скажу, душа не спокойна – жилья своего нет. А дело к старости идет - свой угол нужен. Этот – казенный. Пока силы есть, работаю. Но все мне кажется: когда уже не смогу, мне скажут: «Мария Васильевна, освободите площадь»…
Потом улыбнется и подведет черту:
- Так судьба сложилась. Рада, что живу здесь…
- И люди вокруг рады: хороший человек рядом поселился …
Она засмеется:
- Раньше тут парень подъезды мыл - знаете, как мужчины моют? А сейчас - Марья Васильевна. Порой говорят: «Что вы все трете? Чисто уже!»
А я должна помыть – для облегчения души…

Василий Дворыкин

(«Наш дом – Москва», 2001)





Обратные ссылки на эту запись [ URL обратной ссылки ]

Обратных ссылок на эту запись нет

Новые комментарии