Создать свою тему оформления
0
ЛАК ЦИВИЛИЗАЦИИ И ИНСПЕКТОР
ТВИСТ КАК ДЕТАЛЬ ПОРТРЕТА
Главный специалист жилищной инспекции по СЗАО Михаил Грунин – мужчина в рассвете сил. Во взгляде – уверенность. В жестах – неторопливость. В суждениях – независимость. Борода. И еще – входящий звонок мобильника: нестареющий Let’s Twist Again – «А не запустить ли нам снова твист», - поет магически хриплым тенором Чабби Чакер... Каково! И себе – на потеху, и всяк, кто рядом, невольно проникнется к Грунину симпатией – хорошая музыка, знаете ли, сближает...
ГРУЗ ЖИЗНИ – НЕ ПОМЕХА
Грунин - москвич. Окончил московский автодорожный институт. Служил в армии. Работал в министерстве промышленно-строительных материалов. Потом, по рекомендации, инструктором организационного отдела таганского райкома партии – разбирал жалобы. Жалобщики – по преимуществу пенсионеры. Хороший, надо признать, опыт накопил.
- В 1988-м на стройку пошел, - вспоминает Михаил Юрьевич. – Бригадир, мастер, прораб. Потом выбрали начальником ремонтно-строительного управления Моспрофспортремстрой. Ремонт, эксплуатация строительных объектов профсоюзов. Битца, Крылатское, Планерная, стадион юных пионеров. Ездил по стране: Гродно, Туапсе, Омск. Площадки, корты. Эксплуатация ведомственного жилья. Строил дома, церкви. Три года назад заболел. Предложили работать в жилищной инспекции. Были варианты. Выбрал Северное Тушино – хорошо знал этот район: жил здесь с 1966 года.
В новую работу Грунин вошел легко: со всех сторон подготовлен – серии домов, коммуникации, зимняя и летняя эксплуатация – не новость для него. Жалобы – здесь райкомовская практика пригодилась. Вскоре коллеги из других районов стали просить Грунина помочь в запутанных ситуациях...
НЕ НАГАЙКОЙ, А СЛОВОМ...
- Что есть запутанная ситуация? – спрошу я.
- Конфликт между собственниками и арендаторами, когда вторые в пику первым делают ремонт. Далеко за примером ходить не надо. Вот новый дом с магазином «Утконос». Магазин начал сооружать грузовой пандус. Жильцы возмутились. Они правы: по Жилищному кодексу, переделка без их согласия недопустима. Стали разбираться. Собрали активистов. Я им: «Закон на вашей стороне, «Утконос» уберем, пандус ликвидируем – здесь будет обычный магазин». Э, нет, отвечают, нам это не нужно – будет грязь. Лучше «Утконос». Тогда говорю: «Нужен пандус, но проектом не предусмотрен: нет грузового въезда, нет дверей. Давайте искать компромисс». И усадил активистов и хозяев магазина за стол переговоров. На прошлой неделе зашел в гости. Поинтересовался результатами. Арендаторы, учитывая пожелания жильцов, согласовали с ГлавАПУ проект, который архитектурно маскирует пандус. Волки сыты и овцы целы. Работать надо не нагайкой, а словом...
- Где находите нужное слово?
- В юридической литературе. Любой конфликт можно решить с помощью закона. Ищу закон, комментарии. Нашел – воплощаю в жизнь. Конечно, прежде оговариваю с руководством: определяю «стратегию партии» в этом направлении – позицию жилищной инспекции. Недаром, когда мы приходим в суд, судья просит: «Объясните позицию жилищной инспекции»...
ПОЗИЦИЯ ИНСПЕКЦИИ
- Что есть позиция жилищной инспекции? – спрошу я.
- Аргументация. Представьте жилищный кооператив. В одной из квартир живет человек, работает в психиатрии. Но поведение его не вписывается в норму. Снимает входную дверь – ставит решетку, как в камере. Все разрушает: перегородки, ванну, снимает унитаз, отключает газ, горячую воду. К трубе с холодной водой подключает маленький краник. Мне звонит председатель кооператива: «Что делать?». Прихожу. Сквозь решетку виден всякий хлам: сломанная полка, стул без ножки – камера для мусора! Оставлен маленький закуток, отгороженный еще одной решеткой. Человек приходит домой и запирается в этой клетке. Соседи жалуются: выплескивает в окно продукты жизнедеятельности. К себе никого не пускает. Встреч избегает. Ответ один: «Говорить с вами не о чем». С другой стороны – балансодержатель, ЖСК. Я порекомендовал: он причинил ущерб общему имуществу кооператива – подавайте в суд. Встретился с ним в суде. В первом заседании я участвовал как свидетель, во втором как эксперт по доверенности от жилищной инспекции. Человек по внешнему виду нормальный. Судья схватилась за голову: «Как вы живете?» Он: «Я в туалет дома не хожу. Только чай пью». Она: «А умыться?» - «На работе»... Судья – ко мне: «Действия человека не поддаются нормальной логике. Объясните, пожалуйста, позицию жилищной инспекции». Я отвечаю: «Позиция жилищной инспекции проста: нельзя нарушать законы Москвы, нельзя подвергать жильцов опасности. В данном случае нарушена конструкция здания, повреждены коммуникации, эксплуатация проводится с нарушением – отсюда угроза безопасности, здоровью и жизни жильцов. В частности, угроза заливов, пожаров: этот человек курит, бросает окурки в хлам. Уже несколько раз вызывали пожарных – тушили огонь через решетку». Судья аргументы приняла. Присудила восстановить жилье в первозданном виде. Он пытался опротестовать. Верховный суд протест отклонил. И, знаете, никогда не подумаешь, что этот человек способен на неадекватные поступки. Нормально говорит. В процессе все аккуратно записывал. Почерк нормальный. Но действия необъяснимы...
- Они объяснимы для специалиста в другой области – психиатрии...
- Он такой не один. У меня четыре подобных случая было. Одна дама держала в квартире сорок кошек. Вонь стояла такая, что жить невозможно. Особенно страдали аллергики. Сил на нее потратил, не меряно. Но – убедил...
ДОНОСЫ
Идем по Северному Тушино. Грунин рассказывает. Когда-то на месте района была промзона: авиационные заводы, тушинский машиностроительный, пятисотый, аэродромы. С середины шестидесятых началось активное строительство жилья. Основная проблема сегодня – коммуникации и... бытовые конфликты из-за перепланировок. Дома – старье, конечно, но человек и здесь пытается улучшить жилище. На крохотной площади трудно реализовать смелые фантазии, вот и крушат: сносят перегородки, объединяют санзулы, урывают квадратные метры от лестничных клеток, балконы соединяют с комнатами.
– Ходим, выявляем, – комментирует Грунин. – Иногда по так называемому доносу: сосед на соседа пишет.
– Осуждаете?
– Если у человека за стенкой сверлят и долбят – трещины пошли по стенам, и он просит проверить соседа – доносом не считаю. Человек сохранностью жилища обеспокоен. Другой пример: одна соседка пишет на другую: та, дескать, на входе поставила металлическую дверь, а в ванной – джакузи. Спрашиваю: «Вы пострадали от этих улучшений?» - «Нет» - «Для чего писали?». - «Почему она должна жить так, а я эдак?». Донос пишут, когда «жаба душит». И таких, увы, много. В каждом доме есть люди с «жабой» в груди, которых не убеждают ни законы, ни аргументы...
ОБЩЕСТВЕННОСТЬ В ПОИСКАХ ПРАВДЫ
Грунин взял меня «на жалобу» – гражданочка попеняла на соседей.
Подходим к нужному дому: улица Героев Панфиловцев, 21.
У подъезда две женщины. Завидев нас, решительно становятся на пути.
- Здравствуйте, - говорит та, что на вид бойчее. - К нам в гости?
- Может и к вам, – добродушно откликается Грунин. – Из какой квартиры?
Бойкая называет квартиру.
- Мы в другую. А у вас что?
- Мы здесь, чтобы найти правду. Мы – старшие: она в своем подъезде, я в своем.
- В чем правда? – заинтригованный аргументом общественности вступаю в разговор я.
- Видите: кругом чисто, порядок, – отвечает бойкая. – У нас никогда такого порядка не было как сейчас. Нас очень хорошо обслуживают...
Выясняется, что общественницы, прослышав о комиссии и жалобе – тонкости не знали, – решили защитить «правду». Она проста: в их доме и вокруг него, благодаря дворникам, чисто...
ЗАПАХ ИНТЕЛЛИГЕНТА
Подходят техник-смотритель Людмила Зотова и специалист по работе с населением ДЕЗ Северное Тушино Наталья Мартиросян. Отправляемся к жалобщице.
Немолодая желчная дама сетует на соседей снизу. Дескать, у тех постоянно работает какая-то машина – звук бьет в голову. Но главное – ужасный запах.
Грунин, Зотова и Мартиросян слушают бесстрастно – следуют служебной инструкции. У меня таких инструкций нет, вольная птица, поэтому спрашиваю:
- Запах чего?
- Когда работает один, интеллигентный, то запах кислятины, - сухо отвечает желчная. - Когда второй – запах мазута, краски, бензина, керосина – все вместе очень едкое. Я совершенно не могу здесь находиться...
Пока я слушаю, Грунин и специалисты осматривают квартиру.
Спускаемся к «виновникам». Открывает молодой человек интеллигентного (!) вида.
- На вас жалуются, - серьезно говорит Грунин, но глаза смеются.
- Она и мне пишет, - уловив настрой комиссии, отвечает интеллигентный, - могу записки показать....
- Станки показывайте, - включается в карнавальный тон Зотова.
- Моторчики, - уточняет жилец.
- Где мазут и бензин храните? - добавляет Мартиросян.
Интеллигентный показывает записку жалобщицы: «Одевайтесь теплее перед началом рабо обязательно открывайте окна а то вы заняли мою квартиру».
- Это диагноз, - рушу я веселье. - Готовьтесь, будет вызывать милицию.
-?
- Увидит, что от инспекции проку нет – облегчения не приносит...
КВЕРУЛЯНТЫ
Кверулянт – жалобщик, сутяга, психопатическая личность, страдающая стремлением к сутяжничеству. Этот термин всплывет в разговоре с Груниным. Впрочем, все по порядку...
Выходим из дома № 21. Грунин сетует: дескать, из общего количества жалоб таких «необоснованных», как от желчной гражданочки, треть. Так и сказал: «необоснованных» – тактичный, одним словом. Но я, прикинув, о чем пойдет речь и что цифра не удобна для обнародования, прошу Грунина скостить до четверти.
- Хорошо, - соглашается он, - пусть будет четверть. И всякий раз мы пытаемся определить хоть малейшую неисправность, которая может спровоцировать жалобу – вы видели, я посмотрел технический шкаф, трещины. Все заделано. Она закрывает вентиляцию, и тут же говорит, что к ней идут запахи.
- По внешнему виду, по логике и лексике видно: разбираться должна не жилищная инспекция. Психиатрический случай. Вам пишут кверулянты – патологические сутяги.
- И я говорю: такие случаи не связаны с эксплуатацией жилищного фонда, а относится к компетенции врачей. Ходил бы со мной психиатр – один, два вызова к подобному жалобщику, и – в картотеку: случай не инспекционный.
- Нельзя. Обратитесь к врачам – они ответят, что, по закону, имеют право реагировать только в случае личного обращения гражданина, то есть, если эта гражданочка сама обратится к психиатру: дескать, запахи от интеллигента замучили...
Но у уставшего от кверулянтов Грунина свои резоны.
ПРОБЕЛ В БИОГРАФИИ
- Я сейчас в ответе напишу: «Ничего не обнаружено». Она пожалуется в прокуратуру. Последует очередная проверка. Вновь ничего не найдут. А если бы со мной пошел консультант, он бы посмотрел на ее поведение, реакции, речь и составил бы психологический портрет. Я бы этот документ приложил к ответу, он поможет в дальнейшей работе с жалобщиком. Нужна картотека жалобщиков. На карточке кверулянта – особый знак как предупредительный сигнал. Ведь треть таких жалоб...
Опять он с этой третью! Придется согласиться.
- Чудовищная цифра, - поддерживаю я Грунина. – Треть рабочего времени инспектора уходит впустую. То же – со временем техника-смотрителя и специалиста ДЕЗа. Это, действительно, проблема: инспектор выполняет не свою функцию – глушит кверулянтский синдром... В вашей биографии пробел – надо бы медицинский окончить, специализироваться на психиатрии. Тогда были бы суперинспектором...
- По западной литературе знаем: везде, где речь идет о человеке, работают юрист и психолог. Психологическая служба обеспечивает половину работы. А мы методом тыка – проб и ошибок. Жилищное хозяйство – это общение с людьми. Думаю, придет время, и у нас будут работать психологи...
С МОРАЛЬЮ НЕСОВМЕСТИМО
Грунин настолько невозмутим, что я не выдерживаю и спрашиваю:
- Что должно произойти на ваших глазах, чтоб вывести из равновесия?
- Любое действие, несовместимое с моралью. Больше всего не терплю хамства. Если человек мне нахамил, стараюсь с ним не общаться. Обман – сродни хамству. Лжец для меня перестает существовать. Когда такое случается на работе, говорю: «Теперь каждое твое слово трижды взвешу, трижды перепроверю. Тебя это устраивает? Устраивает. Будем работать, но никаких личных контактов». Страдаю, но тяжело и ему. Расскажу случай. Я на стройке работал начальником управления. Был у меня мастер. Я уехал за материалами. Он организовал пьянку. Сорвал заливку бетона. Дело – зимой. Я получил выговор. А ему сказал: «Уволить не могу, но в докладной напишу, что работать с тобой отказываюсь». Написал. Меня вызвали: «Не время менять, закончите, тогда посмотрим». И тогда я предупредил его: «С этой минуты – только служебные отношения». Мы сидели рядом в узком вагончике. Видел – ему очень тяжело. Но убеждений своих не меняю: непорядочность – мина, которая всегда взорвется, и пострадает тот, кто даже не подозревает об этом...
ОХ, НЕ ЛЕГКАЯ ЭТО РАБОТА...
Тянуть бегемота... Бегемот в разговоре с Груниным – жилищно-коммунальное хозяйство. Здесь Грунин стойкий оптимист.
- В дирекции района прекрасный коллектив, хорошие спецы, с юмором, легко общаться, - сказал он. - Сами помогут советом и не стесняются спрашивать. У нас прекрасные отношения. За три года работы не было даже намек на конфликт. Прошло время безответственной алкашни...
- Что изменилось?
- Люди поняли, что над ними нет дамоклова меча – чиновника. И в эту сферу пошли те, кто хочет работать, и знает что делать. Не случайные люди. Грязного слесаря-сантехника уже не увидишь. Люди за деньги работают. За место держатся. Пьешь – до свиданья. Пьяный – удар по престижу. Переделка – деньги. В руководстве – специалисты. Моральные принципы иные. Небо и земля по сравнению с тем, что было даже пять лет назад. Так что, думаю, вылезем из болота, которое ЖКХ называется. Не так быстро как хотелось бы, но одолеем. Есть подвижки. Фонд улучшается. Деньги пошли. Население доброжелательнее относится. Сами видели, как женщины вышли на защиту дворников. Раньше только и слышал: «пьянь», «набросано», «не убрано». А сегодня: «У нас убирают хорошо». Определенно, все к лучшему в этом лучшем из миров...
КУСАЕТ НЕ СОБАКА...
О собаках заговорили в момент, когда Грунин – на мой вопрос об отдыхе – признался: у него нет хобби, только две собаки: ротвейлер и французский бульдог. Ротвейлер – для него. Француз – для дочери.
Услышав про ротвейлера, я морщусь...
- Нормальная собака, - реагирует Грунин. - Милейшая...
- Не надо сказок. Ротвейлеры, амстафы – убийцы. Милейшая собака – вельш.
- Кусает не собака, а хозяин. Когда пес со мной, я гарантирую: не бросится, не залает. На поводке вожу. Бесконтрольным он не бывает...
Грунин любит крупных собак. До ротвейлера Барри у него жил ризеншнауцер. «Большой оригинал был, - говорит Грунин. - Гуляю с ним, встречаю знакомого, останавливаюсь. Если мужчина, то пес садится между нами и, не мигая, смотрит на моего собеседника. Представляете, каково человеку разговаривать. Не выдерживали: «Грунин, потом по телефону обсудим – такое впечатление, что он сейчас в горло вопьется». Если женщина, то пес начинал ее оттирать корпусом. «Грунин, он меня толкает!»...
Грунин подводит черту разговору о собаках так: «Мы их дрессируем – они дрессируют нас. Человек – тоже зверь, только покрытый лаком цивилизации. И не всегда этот лак хорошо нанесен. Иногда что-то звериное выглядывает»...
Инспектору видней. Впрочем, тут я с Груниным полностью согласен...
ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ...
Спрошу Грунина: «Каким видите себя через пять лет?». – «Думаю, поднимусь, - ответит он. – Рабочая биография обязывает: через 2-3 года – ступенька вверх. В армии досрочно получил звание. В министерство пришел экономистом. Через год – ведущий. Еще через два – главный специалист. У меня не было падений и топтаний. И, надеюсь, не будет»...
ТВИСТ КАК ДЕТАЛЬ ПОРТРЕТА
Главный специалист жилищной инспекции по СЗАО Михаил Грунин – мужчина в рассвете сил. Во взгляде – уверенность. В жестах – неторопливость. В суждениях – независимость. Борода. И еще – входящий звонок мобильника: нестареющий Let’s Twist Again – «А не запустить ли нам снова твист», - поет магически хриплым тенором Чабби Чакер... Каково! И себе – на потеху, и всяк, кто рядом, невольно проникнется к Грунину симпатией – хорошая музыка, знаете ли, сближает...
ГРУЗ ЖИЗНИ – НЕ ПОМЕХА
Грунин - москвич. Окончил московский автодорожный институт. Служил в армии. Работал в министерстве промышленно-строительных материалов. Потом, по рекомендации, инструктором организационного отдела таганского райкома партии – разбирал жалобы. Жалобщики – по преимуществу пенсионеры. Хороший, надо признать, опыт накопил.
- В 1988-м на стройку пошел, - вспоминает Михаил Юрьевич. – Бригадир, мастер, прораб. Потом выбрали начальником ремонтно-строительного управления Моспрофспортремстрой. Ремонт, эксплуатация строительных объектов профсоюзов. Битца, Крылатское, Планерная, стадион юных пионеров. Ездил по стране: Гродно, Туапсе, Омск. Площадки, корты. Эксплуатация ведомственного жилья. Строил дома, церкви. Три года назад заболел. Предложили работать в жилищной инспекции. Были варианты. Выбрал Северное Тушино – хорошо знал этот район: жил здесь с 1966 года.
В новую работу Грунин вошел легко: со всех сторон подготовлен – серии домов, коммуникации, зимняя и летняя эксплуатация – не новость для него. Жалобы – здесь райкомовская практика пригодилась. Вскоре коллеги из других районов стали просить Грунина помочь в запутанных ситуациях...
НЕ НАГАЙКОЙ, А СЛОВОМ...
- Что есть запутанная ситуация? – спрошу я.
- Конфликт между собственниками и арендаторами, когда вторые в пику первым делают ремонт. Далеко за примером ходить не надо. Вот новый дом с магазином «Утконос». Магазин начал сооружать грузовой пандус. Жильцы возмутились. Они правы: по Жилищному кодексу, переделка без их согласия недопустима. Стали разбираться. Собрали активистов. Я им: «Закон на вашей стороне, «Утконос» уберем, пандус ликвидируем – здесь будет обычный магазин». Э, нет, отвечают, нам это не нужно – будет грязь. Лучше «Утконос». Тогда говорю: «Нужен пандус, но проектом не предусмотрен: нет грузового въезда, нет дверей. Давайте искать компромисс». И усадил активистов и хозяев магазина за стол переговоров. На прошлой неделе зашел в гости. Поинтересовался результатами. Арендаторы, учитывая пожелания жильцов, согласовали с ГлавАПУ проект, который архитектурно маскирует пандус. Волки сыты и овцы целы. Работать надо не нагайкой, а словом...
- Где находите нужное слово?
- В юридической литературе. Любой конфликт можно решить с помощью закона. Ищу закон, комментарии. Нашел – воплощаю в жизнь. Конечно, прежде оговариваю с руководством: определяю «стратегию партии» в этом направлении – позицию жилищной инспекции. Недаром, когда мы приходим в суд, судья просит: «Объясните позицию жилищной инспекции»...
ПОЗИЦИЯ ИНСПЕКЦИИ
- Что есть позиция жилищной инспекции? – спрошу я.
- Аргументация. Представьте жилищный кооператив. В одной из квартир живет человек, работает в психиатрии. Но поведение его не вписывается в норму. Снимает входную дверь – ставит решетку, как в камере. Все разрушает: перегородки, ванну, снимает унитаз, отключает газ, горячую воду. К трубе с холодной водой подключает маленький краник. Мне звонит председатель кооператива: «Что делать?». Прихожу. Сквозь решетку виден всякий хлам: сломанная полка, стул без ножки – камера для мусора! Оставлен маленький закуток, отгороженный еще одной решеткой. Человек приходит домой и запирается в этой клетке. Соседи жалуются: выплескивает в окно продукты жизнедеятельности. К себе никого не пускает. Встреч избегает. Ответ один: «Говорить с вами не о чем». С другой стороны – балансодержатель, ЖСК. Я порекомендовал: он причинил ущерб общему имуществу кооператива – подавайте в суд. Встретился с ним в суде. В первом заседании я участвовал как свидетель, во втором как эксперт по доверенности от жилищной инспекции. Человек по внешнему виду нормальный. Судья схватилась за голову: «Как вы живете?» Он: «Я в туалет дома не хожу. Только чай пью». Она: «А умыться?» - «На работе»... Судья – ко мне: «Действия человека не поддаются нормальной логике. Объясните, пожалуйста, позицию жилищной инспекции». Я отвечаю: «Позиция жилищной инспекции проста: нельзя нарушать законы Москвы, нельзя подвергать жильцов опасности. В данном случае нарушена конструкция здания, повреждены коммуникации, эксплуатация проводится с нарушением – отсюда угроза безопасности, здоровью и жизни жильцов. В частности, угроза заливов, пожаров: этот человек курит, бросает окурки в хлам. Уже несколько раз вызывали пожарных – тушили огонь через решетку». Судья аргументы приняла. Присудила восстановить жилье в первозданном виде. Он пытался опротестовать. Верховный суд протест отклонил. И, знаете, никогда не подумаешь, что этот человек способен на неадекватные поступки. Нормально говорит. В процессе все аккуратно записывал. Почерк нормальный. Но действия необъяснимы...
- Они объяснимы для специалиста в другой области – психиатрии...
- Он такой не один. У меня четыре подобных случая было. Одна дама держала в квартире сорок кошек. Вонь стояла такая, что жить невозможно. Особенно страдали аллергики. Сил на нее потратил, не меряно. Но – убедил...
ДОНОСЫ
Идем по Северному Тушино. Грунин рассказывает. Когда-то на месте района была промзона: авиационные заводы, тушинский машиностроительный, пятисотый, аэродромы. С середины шестидесятых началось активное строительство жилья. Основная проблема сегодня – коммуникации и... бытовые конфликты из-за перепланировок. Дома – старье, конечно, но человек и здесь пытается улучшить жилище. На крохотной площади трудно реализовать смелые фантазии, вот и крушат: сносят перегородки, объединяют санзулы, урывают квадратные метры от лестничных клеток, балконы соединяют с комнатами.
– Ходим, выявляем, – комментирует Грунин. – Иногда по так называемому доносу: сосед на соседа пишет.
– Осуждаете?
– Если у человека за стенкой сверлят и долбят – трещины пошли по стенам, и он просит проверить соседа – доносом не считаю. Человек сохранностью жилища обеспокоен. Другой пример: одна соседка пишет на другую: та, дескать, на входе поставила металлическую дверь, а в ванной – джакузи. Спрашиваю: «Вы пострадали от этих улучшений?» - «Нет» - «Для чего писали?». - «Почему она должна жить так, а я эдак?». Донос пишут, когда «жаба душит». И таких, увы, много. В каждом доме есть люди с «жабой» в груди, которых не убеждают ни законы, ни аргументы...
ОБЩЕСТВЕННОСТЬ В ПОИСКАХ ПРАВДЫ
Грунин взял меня «на жалобу» – гражданочка попеняла на соседей.
Подходим к нужному дому: улица Героев Панфиловцев, 21.
У подъезда две женщины. Завидев нас, решительно становятся на пути.
- Здравствуйте, - говорит та, что на вид бойчее. - К нам в гости?
- Может и к вам, – добродушно откликается Грунин. – Из какой квартиры?
Бойкая называет квартиру.
- Мы в другую. А у вас что?
- Мы здесь, чтобы найти правду. Мы – старшие: она в своем подъезде, я в своем.
- В чем правда? – заинтригованный аргументом общественности вступаю в разговор я.
- Видите: кругом чисто, порядок, – отвечает бойкая. – У нас никогда такого порядка не было как сейчас. Нас очень хорошо обслуживают...
Выясняется, что общественницы, прослышав о комиссии и жалобе – тонкости не знали, – решили защитить «правду». Она проста: в их доме и вокруг него, благодаря дворникам, чисто...
ЗАПАХ ИНТЕЛЛИГЕНТА
Подходят техник-смотритель Людмила Зотова и специалист по работе с населением ДЕЗ Северное Тушино Наталья Мартиросян. Отправляемся к жалобщице.
Немолодая желчная дама сетует на соседей снизу. Дескать, у тех постоянно работает какая-то машина – звук бьет в голову. Но главное – ужасный запах.
Грунин, Зотова и Мартиросян слушают бесстрастно – следуют служебной инструкции. У меня таких инструкций нет, вольная птица, поэтому спрашиваю:
- Запах чего?
- Когда работает один, интеллигентный, то запах кислятины, - сухо отвечает желчная. - Когда второй – запах мазута, краски, бензина, керосина – все вместе очень едкое. Я совершенно не могу здесь находиться...
Пока я слушаю, Грунин и специалисты осматривают квартиру.
Спускаемся к «виновникам». Открывает молодой человек интеллигентного (!) вида.
- На вас жалуются, - серьезно говорит Грунин, но глаза смеются.
- Она и мне пишет, - уловив настрой комиссии, отвечает интеллигентный, - могу записки показать....
- Станки показывайте, - включается в карнавальный тон Зотова.
- Моторчики, - уточняет жилец.
- Где мазут и бензин храните? - добавляет Мартиросян.
Интеллигентный показывает записку жалобщицы: «Одевайтесь теплее перед началом рабо обязательно открывайте окна а то вы заняли мою квартиру».
- Это диагноз, - рушу я веселье. - Готовьтесь, будет вызывать милицию.
-?
- Увидит, что от инспекции проку нет – облегчения не приносит...
КВЕРУЛЯНТЫ
Кверулянт – жалобщик, сутяга, психопатическая личность, страдающая стремлением к сутяжничеству. Этот термин всплывет в разговоре с Груниным. Впрочем, все по порядку...
Выходим из дома № 21. Грунин сетует: дескать, из общего количества жалоб таких «необоснованных», как от желчной гражданочки, треть. Так и сказал: «необоснованных» – тактичный, одним словом. Но я, прикинув, о чем пойдет речь и что цифра не удобна для обнародования, прошу Грунина скостить до четверти.
- Хорошо, - соглашается он, - пусть будет четверть. И всякий раз мы пытаемся определить хоть малейшую неисправность, которая может спровоцировать жалобу – вы видели, я посмотрел технический шкаф, трещины. Все заделано. Она закрывает вентиляцию, и тут же говорит, что к ней идут запахи.
- По внешнему виду, по логике и лексике видно: разбираться должна не жилищная инспекция. Психиатрический случай. Вам пишут кверулянты – патологические сутяги.
- И я говорю: такие случаи не связаны с эксплуатацией жилищного фонда, а относится к компетенции врачей. Ходил бы со мной психиатр – один, два вызова к подобному жалобщику, и – в картотеку: случай не инспекционный.
- Нельзя. Обратитесь к врачам – они ответят, что, по закону, имеют право реагировать только в случае личного обращения гражданина, то есть, если эта гражданочка сама обратится к психиатру: дескать, запахи от интеллигента замучили...
Но у уставшего от кверулянтов Грунина свои резоны.
ПРОБЕЛ В БИОГРАФИИ
- Я сейчас в ответе напишу: «Ничего не обнаружено». Она пожалуется в прокуратуру. Последует очередная проверка. Вновь ничего не найдут. А если бы со мной пошел консультант, он бы посмотрел на ее поведение, реакции, речь и составил бы психологический портрет. Я бы этот документ приложил к ответу, он поможет в дальнейшей работе с жалобщиком. Нужна картотека жалобщиков. На карточке кверулянта – особый знак как предупредительный сигнал. Ведь треть таких жалоб...
Опять он с этой третью! Придется согласиться.
- Чудовищная цифра, - поддерживаю я Грунина. – Треть рабочего времени инспектора уходит впустую. То же – со временем техника-смотрителя и специалиста ДЕЗа. Это, действительно, проблема: инспектор выполняет не свою функцию – глушит кверулянтский синдром... В вашей биографии пробел – надо бы медицинский окончить, специализироваться на психиатрии. Тогда были бы суперинспектором...
- По западной литературе знаем: везде, где речь идет о человеке, работают юрист и психолог. Психологическая служба обеспечивает половину работы. А мы методом тыка – проб и ошибок. Жилищное хозяйство – это общение с людьми. Думаю, придет время, и у нас будут работать психологи...
С МОРАЛЬЮ НЕСОВМЕСТИМО
Грунин настолько невозмутим, что я не выдерживаю и спрашиваю:
- Что должно произойти на ваших глазах, чтоб вывести из равновесия?
- Любое действие, несовместимое с моралью. Больше всего не терплю хамства. Если человек мне нахамил, стараюсь с ним не общаться. Обман – сродни хамству. Лжец для меня перестает существовать. Когда такое случается на работе, говорю: «Теперь каждое твое слово трижды взвешу, трижды перепроверю. Тебя это устраивает? Устраивает. Будем работать, но никаких личных контактов». Страдаю, но тяжело и ему. Расскажу случай. Я на стройке работал начальником управления. Был у меня мастер. Я уехал за материалами. Он организовал пьянку. Сорвал заливку бетона. Дело – зимой. Я получил выговор. А ему сказал: «Уволить не могу, но в докладной напишу, что работать с тобой отказываюсь». Написал. Меня вызвали: «Не время менять, закончите, тогда посмотрим». И тогда я предупредил его: «С этой минуты – только служебные отношения». Мы сидели рядом в узком вагончике. Видел – ему очень тяжело. Но убеждений своих не меняю: непорядочность – мина, которая всегда взорвется, и пострадает тот, кто даже не подозревает об этом...
ОХ, НЕ ЛЕГКАЯ ЭТО РАБОТА...
Тянуть бегемота... Бегемот в разговоре с Груниным – жилищно-коммунальное хозяйство. Здесь Грунин стойкий оптимист.
- В дирекции района прекрасный коллектив, хорошие спецы, с юмором, легко общаться, - сказал он. - Сами помогут советом и не стесняются спрашивать. У нас прекрасные отношения. За три года работы не было даже намек на конфликт. Прошло время безответственной алкашни...
- Что изменилось?
- Люди поняли, что над ними нет дамоклова меча – чиновника. И в эту сферу пошли те, кто хочет работать, и знает что делать. Не случайные люди. Грязного слесаря-сантехника уже не увидишь. Люди за деньги работают. За место держатся. Пьешь – до свиданья. Пьяный – удар по престижу. Переделка – деньги. В руководстве – специалисты. Моральные принципы иные. Небо и земля по сравнению с тем, что было даже пять лет назад. Так что, думаю, вылезем из болота, которое ЖКХ называется. Не так быстро как хотелось бы, но одолеем. Есть подвижки. Фонд улучшается. Деньги пошли. Население доброжелательнее относится. Сами видели, как женщины вышли на защиту дворников. Раньше только и слышал: «пьянь», «набросано», «не убрано». А сегодня: «У нас убирают хорошо». Определенно, все к лучшему в этом лучшем из миров...
КУСАЕТ НЕ СОБАКА...
О собаках заговорили в момент, когда Грунин – на мой вопрос об отдыхе – признался: у него нет хобби, только две собаки: ротвейлер и французский бульдог. Ротвейлер – для него. Француз – для дочери.
Услышав про ротвейлера, я морщусь...
- Нормальная собака, - реагирует Грунин. - Милейшая...
- Не надо сказок. Ротвейлеры, амстафы – убийцы. Милейшая собака – вельш.
- Кусает не собака, а хозяин. Когда пес со мной, я гарантирую: не бросится, не залает. На поводке вожу. Бесконтрольным он не бывает...
Грунин любит крупных собак. До ротвейлера Барри у него жил ризеншнауцер. «Большой оригинал был, - говорит Грунин. - Гуляю с ним, встречаю знакомого, останавливаюсь. Если мужчина, то пес садится между нами и, не мигая, смотрит на моего собеседника. Представляете, каково человеку разговаривать. Не выдерживали: «Грунин, потом по телефону обсудим – такое впечатление, что он сейчас в горло вопьется». Если женщина, то пес начинал ее оттирать корпусом. «Грунин, он меня толкает!»...
Грунин подводит черту разговору о собаках так: «Мы их дрессируем – они дрессируют нас. Человек – тоже зверь, только покрытый лаком цивилизации. И не всегда этот лак хорошо нанесен. Иногда что-то звериное выглядывает»...
Инспектору видней. Впрочем, тут я с Груниным полностью согласен...
ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ...
Спрошу Грунина: «Каким видите себя через пять лет?». – «Думаю, поднимусь, - ответит он. – Рабочая биография обязывает: через 2-3 года – ступенька вверх. В армии досрочно получил звание. В министерство пришел экономистом. Через год – ведущий. Еще через два – главный специалист. У меня не было падений и топтаний. И, надеюсь, не будет»...
Василий ДВОРЫКИН,
фото автора
(«Московская среда», 2007)
