Создать свою тему оформления
0
ПЛАЧ ПО ВЫЕДЕННОМУ ЯЙЦУ
Анатомия одной жалобы
В редакционной почте – пухлый пакет. В нем – копия письма, адресованного мэру Москвы Юрию Лужкову, генеральному прокурору РФ Владимиру Устинову, председателю Госдумы РФ Борису Грызлову, еще нескольким персонам, олицетворяющим власть, а также – «МС». Письмо – крик о помощи.
КРИК О ПОМОЩИ
«Весной 2004 года в Москве, практически на территории Сиреневого сада запланировано строительство нового жилого комплекса, о чем мне случайно стало известно из средств массовой информации, - пишет автор Андрей Владимирович Романов. - В соответствии с постановлением правительства Москвы от 23 августа 1994 г. № 703 «О дополнительных мерах по организации информирования населения о деятельности мэрии и правительства Москвы», жители близлежащих домов должны были быть извещены о строительстве, однако никто не был поставлен в известность даже о том, что ведутся проектные работы»... Далее следует пространное рассуждение о нарушении прав жителей. Заканчивается письмо традиционно: «Прошу принять экстренные меры по недопущению и запрету данного строительства».
К письму приложены листы с подписями жильцов – общим числом 670 – а также афиша известного заслуженного артиста РФ.
Сиреневый сад – в Северном Измайлово. Глава управы района – по иронии судьбы, однофамилец жалобщика – молодой, энергичный человек Александр Романов. Позвонил ему. Услышав о Сиреневом саде, Александр Вячеславович сказал: «Приезжайте в любое время». Я ответил, что буду не один – прихвачу нескольких подписантов. «Замечательно», - среагировал он.
При некоторых подписях были номера домашних телефонов, и я без труда нашел человека, вызвавшегося пойти к главе управы и привести с собой активистов.
В ПЛАНАХ НЕ ЗНАЧАТСЯ
К главе управы я пришел на пять минут раньше условленного. Жалобщиков не было. Попросил Александра Вячеславовича ввести в курс дела хотя бы в общих чертах. На это Романову хватило двух минут: он расстелил копию плана земельного участка, положил рядом справку – ответ в городскую комиссию при правительстве Москвы по рассмотрению обращений граждан при строительстве в городе Москве на жалобу, подписанную Романовым – Андреем Владимировичем. В справке несколько строк. Достаточно процитировать одну: «...по информации, имеющейся в управе Северное Измайлово, проведение указанных работ не планируется».
Увидев, что я прочитал, Романов – глава управы – ткнул карандашом в чертеж и сказал:
— Это копия документа – всего лишь часть исходно-разрешительной документации, которая рождается еще до начала проработки проекта, то есть, до целого ряда согласований, в том числе и с жителями микрорайона. Вот границы Сиреневого сада. А здесь, за границей сада, предлагается – на этом слове он сделал интонационный нажим – построить жилой дом серии П-44Т, детский сад, гараж, ЦТП и РТП. Новый жилой дом и прочие постройки никоим образом не попадают на территорию соседнего дома. Это у нас 3-я Парковая. А вот еще копия – проект подобного строительства по Щелковскому проезду: такие же дом, детский сад, гараж. Место бывших теплиц. Совхоз продал землю городу – теперь она муниципальная. Вот такая картина...
- Выходит, жалоба выеденного яйца не стоит?
- Сейчас узнаем – пришли активисты...
ЭКСПЕРТИЗА – ЭТО Я!
Активисты расположились рядом, в просторном кабинете. Их было трое: Татьяна Пинехина, Наталья Рузаева и Галина Маркарян – та самая, которая вызвалась привести передовой отряд подписантов. Заметив, что перед Рузаевой лежит такая же копия участка, я спросил: «Вы утверждаете, что строительство будет на территории Сиреневого сада?».
- Письмо написано неграмотно, - сухо ответила Наталья Геннадьевна. – Я выступала на собрании 17 июня и говорила: строить будут на территории теплиц. Эта территория примыкает к Сиреневому саду.
И тут я увидел, как округлились глаза Романова: «Как же так, мадам, ведь я был на том собрании и видел вас с мегафоном – вы кричали, что строить будут в Сиреневом саду?!».
- Для нас, жителей, нет разграничения – это территория, примыкающая к Сиреневому саду, - поспешила поддержать Рузаеву Маркарян.
Но, похоже, Наталья Геннадьевна подготовлена была к беседе лучше, и холодно уточнила:
- Вот наш двор – здесь будет детский сад. У нас забирают территорию, а этого никто не желает – это основная причина.
- То есть, вы не против строительства дома и гаража, а только против детского сада? – подвел я черту под заявлением Рузаевой.
- Нет, мы против дома, гаража и детского сада, - так же холодно отвечала Наталья Геннадьевна. – Это чисто юридический вопрос: занимается наша площадка. Но ни один житель не хочет ни дома, ни гаража – вообще ничего...
- Почему?
- Нам говорят: строится семнадцатиэтажный дом, а будет – тридцати трех. Изменится микроклимат. Дом загородит свет. Представляете, люди сейчас смотрят на сад, а будут видеть перед собой дом...
Я взглянул на план, прикинул расстояние до новостройки, учел розу ветров – Сиреневый сад, похоже, оставался в поле зрения старожилов...
- Ну, хорошо, построят детский сад на 185 мест. Где будут гулять дети? – не сдавалась Наталья Геннадьевна. - Поэтому наши жители выдвигают предложение: продолжите территорию парка. И все будут довольны...
При словах «все будут довольны» мне вспомнилась программа переселения жителей Северного Измайлова. Это она зря, подумал я, и спросил: «Что знаете о программе переселения из пятиэтажек в вашем районе?».
- Жители пятиэтажек, которые, якобы, здесь должны жить, тоже против строительства этого дома, - ответила Рузаева. - Они не хотят переезжать сюда из своих пятиэтажек. У меня и подписи их есть... Квартиры пойдут на продажу: кто купит, тот и будет жить.
И я увидел, как вновь округляются глаза Романова.
Но тут свою осведомленность о программе переселения проявила Маркарян. Доступно объяснив, что такое волновой метод, она заявила:
- Я на девяносто процентов уверена, что это не волновой метод. У меня просто чутье подсказывает: захвачена территория наших дворов, поэтому у меня основание не верить данному документу: не выселят сюда пятиэтажки...
И тут Романов не выдержал – отчеканил: с 2001 года в районе отселили семнадцать пятиэтажек. Около семидесяти процентов жителей остались жить в ВАО, в том числе 45 процентов остались жить в границах между 13-й и 15-й Парковыми улицами в Северном Измайлово. И лишь небольшая их часть переехала в Люблино и Южное Бутово...
- Кто разрешил нашу землю продавать? – не унималась Рузаева. - Жители пятиэтажек против их сноса...
Тут лопнуло терпение другого сотрудника управы, специалиста по строительству и реконструкции Владимира Недайхлиба:
- Каких пятиэтажек? – спросил он.
- Которые под снос идут, по Никитинской 31/1, - ответила Рузаева.
- Какая же это пятиэтажка? Это – девятиэтажка, и ее не сносят, - сказали в один голос глава управы и специалист по строительству.
- Хорошо, здесь я ошиблась, - невозмутимо парировала Рузаева. - У нас подписи собираются до сих пор, и я вам их принесу...
Чтобы как-то разрядить напряжение, глава управы начал объяснять дамам, что проект этот еще должен пройти экспертизу, в том числе и экологическую.
И тут напомнила о себе молчавшая до сих пор Татьяна Пинехина.
- Мы экспертиза! Мы здесь живем! – жестко сказала она.
- Татьяна Павловна, но, если все жители Москвы станут называть себя экспертами, можно будет построить в столице хоть что-то?
- Меня не интересуют все. И говорю о себе, - ответствовала мадам Пинехина...
КРИК ПЕРЕХОДИТ В ШЕПОТ
Аргументы кончились – обнажилась позиция, подумал я, слушая Татьяну Павловну. А еще подумал, что по силе эмоций с этими людьми могут сравниться разве что футбольные фанаты...
В подтверждение моих грустных мыслей, примеру Пинехиной последовала Рузаева.
- Дом будет заселен не только жителями Москвы, - уверенно сказала она. - Зачем Москву перенаселять? Москва не резиновая.
- Не хотелось бы, чтобы инфраструктура насыщалась людьми, - изощренно формулируя и поддерживая товарищей по борьбе, откровенничала Маркарян. - Какие же у меня будут условия улучшаться? Сколько на мою душу придется этой экологически чистой зоны?
В этих откровениях – самоирония и горечь поражения. Ощутив ее, дамы заговорили разом: о том, что все вокруг забито машинами, что нечем дышать и выйти погулять некуда, что Сиреневый сад в результате будет не садом, а двориком, потом его вырубят, и эту землю купят, а местных жителей погубит вконец испорченная экология...
- Вы предлагаете вообще ничего не строить в Москве? – спросил я.
Тогда, перейдя почти на шепот, Рузаева объявила:
- Я, к сожалению, не могу называть фамилии архитекторов, которые говорят, что это ненормальное строительство...
В ответ Рузаевой напомнили известную аксиому: «Высказыванием, не подкрепленным аргументом, можно пренебречь».
- Тогда я буду на уровне закона доказывать, - решительно сказала Рузаева. - Почему вы не пригласили того, кто написал письмо? Мы лично его не писали...
САРАФАННОЕ РАДИО
Прослушивая запись разговора с жалобщиками, не сочинявшими, как оказалось, письма, я обратил внимание на мимоходом сказанную Недайхлибом реплику: «Приезжали из окружного телевиденья. Корреспондентам пришлось потратить немало времени, чтобы найти человека, который бы знал, против чего он подписался».
Тогда и пришла мысль анатомировать жалобу.
Еще раз взялся за письмо – звонить по указанным номерам. Подряд...
Под письмом Романова стоял номер телефона автора. Андрея Владимировича не застал, но домочадцы отреагировали живо: «Позвоните Наталье Геннадьевна – она руководитель, все знает», - сказали мне и назвали номер телефона «руководителя».
Но сначала я решил пройтись по списку.
Первой ответила восьмидесятилетняя Любовь Петровна Козлова. Она объяснила, что не хочет, чтобы строили в Сиреневом саду, и что за нее поставила подпись соседская девочка.
Светлана Васильевна Смирнова сообщила, что о строительстве жилого дома в Сиреневом саду узнала на митинге, потому и подписала.
Ирина Леонидовна Цатевич тоже слышала, что «Сиреневый сад собираются сносить», а на его месте строить дом. Потому и подписала.
Маргарита Федоровна Масюк сказала так: «Слух прошел, что Сиреневый сад хотят ликвидировать и построить здесь дома. Подписала, чтобы оставить нам сад».
За Анатолия Ивановича Кожевникова ответила дочь Катя, сказав, что папа защищал Сиреневый сад. «От кого?», - спросил я. «Там собираются построить дома». Об этом отцу сказали на собрании. «И вообще эти разговоры давно ходят по нашему району», - уточнила Катя.
Юрий Викторович Гусев – отец подписанта Гусева С.Ю. – сказал, что сын подписал письмо потому, что «там какой-то жилой дом хотят строить».
Анастасия Владимировна Макушина объяснила, что в Сиреневом саду будут строить дом. «Объявление висело», - уточнила она.
Ольга Валентиновна Мельникова уверяла, что на территории сада «собираются построить высотные дома». «Откуда известно?», - спросил я. «Говорили из управы или из ЖЭКа. Фамилию не помню», - ответила подписантка.
Оксана Грушина ответила за маму, подписавшую письмо: «На территории парка собираются строить жилой комплекс, - сказала Оксана. - Откуда информация? Везде листовки. Уже начинают строительство. Теплицы начали разбирать. Полным ходом идет подготовка».
Любовь Петровна Порутчикова объяснила: «На углу сада собираются построить дом, гаражи. Мне кажется, его весь застроят. Откуда информация? Все говорят».
За Ольгену Петровну Комарову говорила дочь Маргарита. «Мама ходила на митинги против строительства зданий на территории парка, - сказала Маргарита. - Кто-то приходил и рассказал им».
Елена Владимировна Денисова, услышав о том, что ее подпись стоит под письмом в защиту Сиреневого сада, удивилась: «Я этого письма не видела. Не читала. И не подписывала». Кто занес ее в число подписантов – предположить не смогла. Но, просматривая список ниже поддельной подписи, я обратил внимание на то, что еще три фамилии вписаны тем же почерком – номеров телефона против них не было.
Итак, набралась дюжина ответов, вполне достаточная для вывода. Но, испытывая необъяснимую тягу к числу 13, набрал еще одни номер телефона.
Ответил Андрей Васильевич Клыга. «Я защищал Сиреневый сад», - сказал он. «От чего?», - спросил я. «Не знаю. Говорят, там собираются строить дом. Вырубают деревья. Хочу сохранить его для потомства» – «Кто говорит?» – «Идет разговор... Сами знаете, как работает сарафанное радио»...
И тогда я позвонил Наталье Геннадьевне – той самой, которая «руководитель, и все знает», и уже набирая номер, обратил внимание: Наталья Геннадьевна – уж не Рузаева ли?
Так оно и было – ответила Рузаева.
- Наталья Геннадьевна, я вас вчера правильно понял: вы сказали, что к этому письму никакого отношения не имеете?
- Я его не писала – это совершенно точно, - так же подчеркнуто сухо ответила Рузаева. - Для нас было удивительно, что кто-то после собрания проявил инициативу. Но у нас о письме никто ничего не говорил... Единственный факт, который мы вчера отметили, — это нарушение распоряжения мэра Москвы № 54-РМ: когда разрабатывали план, у нас никто не спрашивал. Наше мнение не учли. А должны были спросить граждан! Мы не хотим, чтобы здесь был дом, потому что внешний вид нарушится... Надо считаться с мнением граждан...
ЛОВУШКА ДЛЯ ПРОСТАКА
В том, что Наталья Геннадьевна сослалась на распоряжение мэра Москвы от 22 января 1998 года № 54-РМ «О порядке участия граждан в обсуждении градостроительных планов, проектов и решений по вопросам, связанным с использований городских территорий», нет ничего удивительного – юридическая грамотность москвичей день ото дня растет и, можно сказать, углубляется. И это радует. Как радует и то, что в распоряжении говорится не только об обязательности участия граждан в обсуждении градостроительных планов, проектов и решений, но и о том, что участие граждан обеспечивают префектуры и районные управы.
Но!
Знакомясь со своими правами, хорошо бы читать подобные документы до конца. Если это сделать, то в пункте 6 распоряжения можно обнаружить важную информацию: «При возникновении споров по вопросам градостроительных планов и проектов префекты, главы районных управ совместно с Москомархитектурой и согласующими организациями могут создавать согласительные комиссии, включающие представителей граждан, заказчиков и заинтересованных органов городской администрации».
Комиссия – цивилизованный способ разрешения конфликта.
Митинг – темная стихия противостояния.
Цель комиссии – поиск компромисса.
Цель митинга – призыв к протесту.
На комиссию приходят вооружившись, как сказано в цитируемом документе, заключением «независимой экспертизы», указывающим на «отклонения от действующих нормативных правовых актов г.Москвы».
Кстати, стоит заглянуть и в упоминавшийся г-жой Рузаевой Закон Москвы от 25 июня 1997 г. № 28-51 «О защите прав граждан при реализации градостроительных решений в городе Москве». Там обозначено, каким способом москвичи могут цивилизованно защищать свои интересы: «Граждане, проживающие на территории районов города Москвы, осуществляют свои права, в том числе относящиеся к подготовке и принятию градостроительных решений, через своих полномочных представителей – советников районного Собрания».
В этом документе четко сказано и о порядке согласования интересов. В частности, граждане, инициаторы процесса, подают главе районной управы так называемые петиционные листы с подписями (не менее пятисот), а тот, в свою очередь, направляет предложения на рассмотрение районного Собрания.
И комиссия, и районное Собрание – все это, если угодно, цивилизованное оружие разрешения споров граждан с властью.
Оружие митинга – слухи (достаточно вспомнить начало письма мэру Москвы: «...мне случайно стало известно»), домыслы и так называемое «сарафанное радио», основывающееся на обыденном сознании, соединяющем в себе черты бессознательного и мифологического, детского и иррационального.
В зачинщиках митинга – стихийные, а, подчас, и профессиональные провокаторы. Поэтому митинг – это всегда еще и ловушка для пребывающего в первобытной простоте невежества...
ВОЛНА, КОТОРУЮ ЖДУТ...
Александр Романов не комментировал встречу с подписантами. Хотя видно было – переживает.
- Тяжело с такими, - сказал я, не придумав ничего лучшего в своем желании поддержать главу управы.
- Нормально, - ответил он. - Тяжело было в прошлом году, когда нам поручили вывести 2000 гаражей с территории, прилегающей к МКАД, для строительства магазина «Кэш Анд Кэрри». Трое суток оттуда не уходили. Среди владельцев разные люди, но тяжело было с ветеранами. С ними не отмолчаться. Он тебе: «Я воевал. За что ты меня убиваешь?». Эти слова были самыми обидными. Здесь легче: правда на нашей стороне...
- Полгода назад вы рассказывали мне о своих планах переселения жителей Северного Измайлова в новые дома волновым методом. Этот проект – часть плана?
- Да. Если его утвердят, построим и переселим жителей 13-й и 15-й Парковых. Общая площадь нового жилья – 130 тысяч кв. метров. Пять тысяч человек. Около полутора тысяч семей-новоселов...
И впервые за все это время Романов улыбнулся...
Анатомия одной жалобы
В редакционной почте – пухлый пакет. В нем – копия письма, адресованного мэру Москвы Юрию Лужкову, генеральному прокурору РФ Владимиру Устинову, председателю Госдумы РФ Борису Грызлову, еще нескольким персонам, олицетворяющим власть, а также – «МС». Письмо – крик о помощи.
КРИК О ПОМОЩИ
«Весной 2004 года в Москве, практически на территории Сиреневого сада запланировано строительство нового жилого комплекса, о чем мне случайно стало известно из средств массовой информации, - пишет автор Андрей Владимирович Романов. - В соответствии с постановлением правительства Москвы от 23 августа 1994 г. № 703 «О дополнительных мерах по организации информирования населения о деятельности мэрии и правительства Москвы», жители близлежащих домов должны были быть извещены о строительстве, однако никто не был поставлен в известность даже о том, что ведутся проектные работы»... Далее следует пространное рассуждение о нарушении прав жителей. Заканчивается письмо традиционно: «Прошу принять экстренные меры по недопущению и запрету данного строительства».
К письму приложены листы с подписями жильцов – общим числом 670 – а также афиша известного заслуженного артиста РФ.
Сиреневый сад – в Северном Измайлово. Глава управы района – по иронии судьбы, однофамилец жалобщика – молодой, энергичный человек Александр Романов. Позвонил ему. Услышав о Сиреневом саде, Александр Вячеславович сказал: «Приезжайте в любое время». Я ответил, что буду не один – прихвачу нескольких подписантов. «Замечательно», - среагировал он.
При некоторых подписях были номера домашних телефонов, и я без труда нашел человека, вызвавшегося пойти к главе управы и привести с собой активистов.
В ПЛАНАХ НЕ ЗНАЧАТСЯ
К главе управы я пришел на пять минут раньше условленного. Жалобщиков не было. Попросил Александра Вячеславовича ввести в курс дела хотя бы в общих чертах. На это Романову хватило двух минут: он расстелил копию плана земельного участка, положил рядом справку – ответ в городскую комиссию при правительстве Москвы по рассмотрению обращений граждан при строительстве в городе Москве на жалобу, подписанную Романовым – Андреем Владимировичем. В справке несколько строк. Достаточно процитировать одну: «...по информации, имеющейся в управе Северное Измайлово, проведение указанных работ не планируется».
Увидев, что я прочитал, Романов – глава управы – ткнул карандашом в чертеж и сказал:
— Это копия документа – всего лишь часть исходно-разрешительной документации, которая рождается еще до начала проработки проекта, то есть, до целого ряда согласований, в том числе и с жителями микрорайона. Вот границы Сиреневого сада. А здесь, за границей сада, предлагается – на этом слове он сделал интонационный нажим – построить жилой дом серии П-44Т, детский сад, гараж, ЦТП и РТП. Новый жилой дом и прочие постройки никоим образом не попадают на территорию соседнего дома. Это у нас 3-я Парковая. А вот еще копия – проект подобного строительства по Щелковскому проезду: такие же дом, детский сад, гараж. Место бывших теплиц. Совхоз продал землю городу – теперь она муниципальная. Вот такая картина...
- Выходит, жалоба выеденного яйца не стоит?
- Сейчас узнаем – пришли активисты...
ЭКСПЕРТИЗА – ЭТО Я!
Активисты расположились рядом, в просторном кабинете. Их было трое: Татьяна Пинехина, Наталья Рузаева и Галина Маркарян – та самая, которая вызвалась привести передовой отряд подписантов. Заметив, что перед Рузаевой лежит такая же копия участка, я спросил: «Вы утверждаете, что строительство будет на территории Сиреневого сада?».
- Письмо написано неграмотно, - сухо ответила Наталья Геннадьевна. – Я выступала на собрании 17 июня и говорила: строить будут на территории теплиц. Эта территория примыкает к Сиреневому саду.
И тут я увидел, как округлились глаза Романова: «Как же так, мадам, ведь я был на том собрании и видел вас с мегафоном – вы кричали, что строить будут в Сиреневом саду?!».
- Для нас, жителей, нет разграничения – это территория, примыкающая к Сиреневому саду, - поспешила поддержать Рузаеву Маркарян.
Но, похоже, Наталья Геннадьевна подготовлена была к беседе лучше, и холодно уточнила:
- Вот наш двор – здесь будет детский сад. У нас забирают территорию, а этого никто не желает – это основная причина.
- То есть, вы не против строительства дома и гаража, а только против детского сада? – подвел я черту под заявлением Рузаевой.
- Нет, мы против дома, гаража и детского сада, - так же холодно отвечала Наталья Геннадьевна. – Это чисто юридический вопрос: занимается наша площадка. Но ни один житель не хочет ни дома, ни гаража – вообще ничего...
- Почему?
- Нам говорят: строится семнадцатиэтажный дом, а будет – тридцати трех. Изменится микроклимат. Дом загородит свет. Представляете, люди сейчас смотрят на сад, а будут видеть перед собой дом...
Я взглянул на план, прикинул расстояние до новостройки, учел розу ветров – Сиреневый сад, похоже, оставался в поле зрения старожилов...
- Ну, хорошо, построят детский сад на 185 мест. Где будут гулять дети? – не сдавалась Наталья Геннадьевна. - Поэтому наши жители выдвигают предложение: продолжите территорию парка. И все будут довольны...
При словах «все будут довольны» мне вспомнилась программа переселения жителей Северного Измайлова. Это она зря, подумал я, и спросил: «Что знаете о программе переселения из пятиэтажек в вашем районе?».
- Жители пятиэтажек, которые, якобы, здесь должны жить, тоже против строительства этого дома, - ответила Рузаева. - Они не хотят переезжать сюда из своих пятиэтажек. У меня и подписи их есть... Квартиры пойдут на продажу: кто купит, тот и будет жить.
И я увидел, как вновь округляются глаза Романова.
Но тут свою осведомленность о программе переселения проявила Маркарян. Доступно объяснив, что такое волновой метод, она заявила:
- Я на девяносто процентов уверена, что это не волновой метод. У меня просто чутье подсказывает: захвачена территория наших дворов, поэтому у меня основание не верить данному документу: не выселят сюда пятиэтажки...
И тут Романов не выдержал – отчеканил: с 2001 года в районе отселили семнадцать пятиэтажек. Около семидесяти процентов жителей остались жить в ВАО, в том числе 45 процентов остались жить в границах между 13-й и 15-й Парковыми улицами в Северном Измайлово. И лишь небольшая их часть переехала в Люблино и Южное Бутово...
- Кто разрешил нашу землю продавать? – не унималась Рузаева. - Жители пятиэтажек против их сноса...
Тут лопнуло терпение другого сотрудника управы, специалиста по строительству и реконструкции Владимира Недайхлиба:
- Каких пятиэтажек? – спросил он.
- Которые под снос идут, по Никитинской 31/1, - ответила Рузаева.
- Какая же это пятиэтажка? Это – девятиэтажка, и ее не сносят, - сказали в один голос глава управы и специалист по строительству.
- Хорошо, здесь я ошиблась, - невозмутимо парировала Рузаева. - У нас подписи собираются до сих пор, и я вам их принесу...
Чтобы как-то разрядить напряжение, глава управы начал объяснять дамам, что проект этот еще должен пройти экспертизу, в том числе и экологическую.
И тут напомнила о себе молчавшая до сих пор Татьяна Пинехина.
- Мы экспертиза! Мы здесь живем! – жестко сказала она.
- Татьяна Павловна, но, если все жители Москвы станут называть себя экспертами, можно будет построить в столице хоть что-то?
- Меня не интересуют все. И говорю о себе, - ответствовала мадам Пинехина...
КРИК ПЕРЕХОДИТ В ШЕПОТ
Аргументы кончились – обнажилась позиция, подумал я, слушая Татьяну Павловну. А еще подумал, что по силе эмоций с этими людьми могут сравниться разве что футбольные фанаты...
В подтверждение моих грустных мыслей, примеру Пинехиной последовала Рузаева.
- Дом будет заселен не только жителями Москвы, - уверенно сказала она. - Зачем Москву перенаселять? Москва не резиновая.
- Не хотелось бы, чтобы инфраструктура насыщалась людьми, - изощренно формулируя и поддерживая товарищей по борьбе, откровенничала Маркарян. - Какие же у меня будут условия улучшаться? Сколько на мою душу придется этой экологически чистой зоны?
В этих откровениях – самоирония и горечь поражения. Ощутив ее, дамы заговорили разом: о том, что все вокруг забито машинами, что нечем дышать и выйти погулять некуда, что Сиреневый сад в результате будет не садом, а двориком, потом его вырубят, и эту землю купят, а местных жителей погубит вконец испорченная экология...
- Вы предлагаете вообще ничего не строить в Москве? – спросил я.
Тогда, перейдя почти на шепот, Рузаева объявила:
- Я, к сожалению, не могу называть фамилии архитекторов, которые говорят, что это ненормальное строительство...
В ответ Рузаевой напомнили известную аксиому: «Высказыванием, не подкрепленным аргументом, можно пренебречь».
- Тогда я буду на уровне закона доказывать, - решительно сказала Рузаева. - Почему вы не пригласили того, кто написал письмо? Мы лично его не писали...
САРАФАННОЕ РАДИО
Прослушивая запись разговора с жалобщиками, не сочинявшими, как оказалось, письма, я обратил внимание на мимоходом сказанную Недайхлибом реплику: «Приезжали из окружного телевиденья. Корреспондентам пришлось потратить немало времени, чтобы найти человека, который бы знал, против чего он подписался».
Тогда и пришла мысль анатомировать жалобу.
Еще раз взялся за письмо – звонить по указанным номерам. Подряд...
Под письмом Романова стоял номер телефона автора. Андрея Владимировича не застал, но домочадцы отреагировали живо: «Позвоните Наталье Геннадьевна – она руководитель, все знает», - сказали мне и назвали номер телефона «руководителя».
Но сначала я решил пройтись по списку.
Первой ответила восьмидесятилетняя Любовь Петровна Козлова. Она объяснила, что не хочет, чтобы строили в Сиреневом саду, и что за нее поставила подпись соседская девочка.
Светлана Васильевна Смирнова сообщила, что о строительстве жилого дома в Сиреневом саду узнала на митинге, потому и подписала.
Ирина Леонидовна Цатевич тоже слышала, что «Сиреневый сад собираются сносить», а на его месте строить дом. Потому и подписала.
Маргарита Федоровна Масюк сказала так: «Слух прошел, что Сиреневый сад хотят ликвидировать и построить здесь дома. Подписала, чтобы оставить нам сад».
За Анатолия Ивановича Кожевникова ответила дочь Катя, сказав, что папа защищал Сиреневый сад. «От кого?», - спросил я. «Там собираются построить дома». Об этом отцу сказали на собрании. «И вообще эти разговоры давно ходят по нашему району», - уточнила Катя.
Юрий Викторович Гусев – отец подписанта Гусева С.Ю. – сказал, что сын подписал письмо потому, что «там какой-то жилой дом хотят строить».
Анастасия Владимировна Макушина объяснила, что в Сиреневом саду будут строить дом. «Объявление висело», - уточнила она.
Ольга Валентиновна Мельникова уверяла, что на территории сада «собираются построить высотные дома». «Откуда известно?», - спросил я. «Говорили из управы или из ЖЭКа. Фамилию не помню», - ответила подписантка.
Оксана Грушина ответила за маму, подписавшую письмо: «На территории парка собираются строить жилой комплекс, - сказала Оксана. - Откуда информация? Везде листовки. Уже начинают строительство. Теплицы начали разбирать. Полным ходом идет подготовка».
Любовь Петровна Порутчикова объяснила: «На углу сада собираются построить дом, гаражи. Мне кажется, его весь застроят. Откуда информация? Все говорят».
За Ольгену Петровну Комарову говорила дочь Маргарита. «Мама ходила на митинги против строительства зданий на территории парка, - сказала Маргарита. - Кто-то приходил и рассказал им».
Елена Владимировна Денисова, услышав о том, что ее подпись стоит под письмом в защиту Сиреневого сада, удивилась: «Я этого письма не видела. Не читала. И не подписывала». Кто занес ее в число подписантов – предположить не смогла. Но, просматривая список ниже поддельной подписи, я обратил внимание на то, что еще три фамилии вписаны тем же почерком – номеров телефона против них не было.
Итак, набралась дюжина ответов, вполне достаточная для вывода. Но, испытывая необъяснимую тягу к числу 13, набрал еще одни номер телефона.
Ответил Андрей Васильевич Клыга. «Я защищал Сиреневый сад», - сказал он. «От чего?», - спросил я. «Не знаю. Говорят, там собираются строить дом. Вырубают деревья. Хочу сохранить его для потомства» – «Кто говорит?» – «Идет разговор... Сами знаете, как работает сарафанное радио»...
И тогда я позвонил Наталье Геннадьевне – той самой, которая «руководитель, и все знает», и уже набирая номер, обратил внимание: Наталья Геннадьевна – уж не Рузаева ли?
Так оно и было – ответила Рузаева.
- Наталья Геннадьевна, я вас вчера правильно понял: вы сказали, что к этому письму никакого отношения не имеете?
- Я его не писала – это совершенно точно, - так же подчеркнуто сухо ответила Рузаева. - Для нас было удивительно, что кто-то после собрания проявил инициативу. Но у нас о письме никто ничего не говорил... Единственный факт, который мы вчера отметили, — это нарушение распоряжения мэра Москвы № 54-РМ: когда разрабатывали план, у нас никто не спрашивал. Наше мнение не учли. А должны были спросить граждан! Мы не хотим, чтобы здесь был дом, потому что внешний вид нарушится... Надо считаться с мнением граждан...
ЛОВУШКА ДЛЯ ПРОСТАКА
В том, что Наталья Геннадьевна сослалась на распоряжение мэра Москвы от 22 января 1998 года № 54-РМ «О порядке участия граждан в обсуждении градостроительных планов, проектов и решений по вопросам, связанным с использований городских территорий», нет ничего удивительного – юридическая грамотность москвичей день ото дня растет и, можно сказать, углубляется. И это радует. Как радует и то, что в распоряжении говорится не только об обязательности участия граждан в обсуждении градостроительных планов, проектов и решений, но и о том, что участие граждан обеспечивают префектуры и районные управы.
Но!
Знакомясь со своими правами, хорошо бы читать подобные документы до конца. Если это сделать, то в пункте 6 распоряжения можно обнаружить важную информацию: «При возникновении споров по вопросам градостроительных планов и проектов префекты, главы районных управ совместно с Москомархитектурой и согласующими организациями могут создавать согласительные комиссии, включающие представителей граждан, заказчиков и заинтересованных органов городской администрации».
Комиссия – цивилизованный способ разрешения конфликта.
Митинг – темная стихия противостояния.
Цель комиссии – поиск компромисса.
Цель митинга – призыв к протесту.
На комиссию приходят вооружившись, как сказано в цитируемом документе, заключением «независимой экспертизы», указывающим на «отклонения от действующих нормативных правовых актов г.Москвы».
Кстати, стоит заглянуть и в упоминавшийся г-жой Рузаевой Закон Москвы от 25 июня 1997 г. № 28-51 «О защите прав граждан при реализации градостроительных решений в городе Москве». Там обозначено, каким способом москвичи могут цивилизованно защищать свои интересы: «Граждане, проживающие на территории районов города Москвы, осуществляют свои права, в том числе относящиеся к подготовке и принятию градостроительных решений, через своих полномочных представителей – советников районного Собрания».
В этом документе четко сказано и о порядке согласования интересов. В частности, граждане, инициаторы процесса, подают главе районной управы так называемые петиционные листы с подписями (не менее пятисот), а тот, в свою очередь, направляет предложения на рассмотрение районного Собрания.
И комиссия, и районное Собрание – все это, если угодно, цивилизованное оружие разрешения споров граждан с властью.
Оружие митинга – слухи (достаточно вспомнить начало письма мэру Москвы: «...мне случайно стало известно»), домыслы и так называемое «сарафанное радио», основывающееся на обыденном сознании, соединяющем в себе черты бессознательного и мифологического, детского и иррационального.
В зачинщиках митинга – стихийные, а, подчас, и профессиональные провокаторы. Поэтому митинг – это всегда еще и ловушка для пребывающего в первобытной простоте невежества...
ВОЛНА, КОТОРУЮ ЖДУТ...
Александр Романов не комментировал встречу с подписантами. Хотя видно было – переживает.
- Тяжело с такими, - сказал я, не придумав ничего лучшего в своем желании поддержать главу управы.
- Нормально, - ответил он. - Тяжело было в прошлом году, когда нам поручили вывести 2000 гаражей с территории, прилегающей к МКАД, для строительства магазина «Кэш Анд Кэрри». Трое суток оттуда не уходили. Среди владельцев разные люди, но тяжело было с ветеранами. С ними не отмолчаться. Он тебе: «Я воевал. За что ты меня убиваешь?». Эти слова были самыми обидными. Здесь легче: правда на нашей стороне...
- Полгода назад вы рассказывали мне о своих планах переселения жителей Северного Измайлова в новые дома волновым методом. Этот проект – часть плана?
- Да. Если его утвердят, построим и переселим жителей 13-й и 15-й Парковых. Общая площадь нового жилья – 130 тысяч кв. метров. Пять тысяч человек. Около полутора тысяч семей-новоселов...
И впервые за все это время Романов улыбнулся...
Василий ДВОРЫКИН
(«Московская среда», 2004)
