Создать свою тему оформления
0
ТАЙНА ЖАЛОБНОЙ КНИГИ
Размышление после премьеры
Бывают события, которые случаются именно в тот момент, когда более всего нужны, – они становятся Событиями с большой буквы.
Такое Событие случилось в нашем городе, в театре имени Ленинского комсомола. Имя этому Событию: комедия Е. Шварца «Дракон», поставленная главным режиссером С. Таюшевым.
Несколько лет назад появление малой сцены было сенсацией. Пережил ее и Хабаровский ТЮЗ, когда поставил «Стеклянный зверинец» Т. Уильямса в фойе театра. Пережил с большим успехом.
Теперь театр перешел на малую сцену. Он словно почувствовал усталость от привычного контакта с публикой через большую сцену, и продолжил ее малой – вынес прямо в зрительный зал. На малой сцене публику согревает интимный контакт с исполнителем.
И вот театр продемонстрировал на малой сцене возможность иной манеры игры – полное погружение в предлагаемые обстоятельства в сантиметрах от нас, зрителей. Сначала спектаклем «Ричард III», а вслед за ним «Драконом».
Но не будем мешкать, читатель, и отправимся навстречу Событию.
Вперед, под знамя благородства и рыцарских дел!
О, судьба, какие же испытания приготовила ты людям!
Вот послала ты в их город чуму.
И стали люди гибнуть. Но нашлись и такие, которые устроили пир во время чумы. Что двигало ими? Жажда жизни? Или, быть может, что-то такое еще, что внутри их, что не разобрать в этом черном аду чумы — просто не пробиться к людям и не увидеть, что внутри их...
А вот испытание иное – Дракон. С тремя, как и положено дракону, головами, и дань берет, и девушек самых красивых берет…
Дракон!
И что же люди?
«Самое печальное в этой истории и есть то, что они улыбаются».
Люди улыбаются?
Живущие под Драконом!?
И это странно до такой степени, что хочется войти и узнать — почему так: Дракон, а они улыбаются? Ведь это тоже что-то внутри их. Не так ли, читатель? Не так ли, мой друг Ланцелот? Гордый и бесстрашный рыцарь, в твоем сердце – честь, в глазах — отвага, в руках – сила. Только такие герои, как ты, могут помочь людям: если они беззащитны – защитить их, если они в рабстве – освободить их.
Только от одного рабства ты не сможешь освободить людей, гордый рыцарь, от рабства их душ. Это не под силу ни одному рыцарю во все времена. Это посильно лишь им самим – людям. Освобождение в них самих – в их душах...
В пьесе «Дракон» изображен некий город, изнемогающий под властью сказочного по происхождению, но весьма реального по поведению Дракона (засл. арт. РСФСР П. Теряев, арт. Н. Куделькин, В. Кириллов).
Чудовищны злодеяния Дракона. Безмерна его низость. Но есть люди, готовые отдать жизнь в борьбе с ним. И Ланцелот (арт. В. Ангарский) – первый среди них.
Но разве не ужаснее самих зверств Дракона смирение его жертв, их способность улыбаться в рабском положении? Разве не ужасна их жизненная философия, вложенная в уста архивариуса Шарлеманя (арт. Я. Клид): «Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного».
Остановимся, прервем бег времени и комедии. Прервем, чтобы задаться вопросом: почему так слепы эти люди, почему им не «обратить глаза зрачками в душу»?..
Сложное это дело – заглянуть в свою душу.
И помогает заглянуть туда – театр. Ибо театр – Искусство, трактующее человека.
Театр помог заглянуть и заставил плакать, смеяться, размышлять!
И, главное, над чем он заставил размышлять, — это человеческая совесть, чувство собственного достоинства. И над тем, как их потеря приводит к большим трагедиям.
Многие истины сделались ходячей монетой и, путешествуя из рук в руки, потемнели и потерлись, как старый полтинник. Чтобы очистить истину, надо представить ее во всем величии и чистоте.
Театр представляет истину о чувстве собственного достоинства человека.
Есть духовные ценности, без которых не может существовать человек. К ним, в первую очередь, принадлежит нравственная мирооценка. Если отнять у человека его этический критерий, не давая ему ничего взамен, он погрузится во мрак, будет подобен слепому на бездорожье, погибнет, наконец. Потому что нравственность – в глубоком убеждении, в непоколебимой вере в достоинство человека, в его высокое назначение. Убейте веру, растопчите достоинство – падет нравственность, как Помпея от землетрясения.
Жители города, куда попал Ланцелот, живут под гнетом страшного тирана – Дракона. Они свыклись с ним, они угождают ему, они усвоили его человеконенавистнические идеи, они прославляют его. Они забыли, что в их городе были когда-то человеческие законы, которые Дракон попрал.
Где кончаются законы, там начинается тирания. Закон, живущий в нас, называется совестью. И потому жители этого города – это как раз те люди, в которых растоптано чувство собственного достоинства, в ком совесть почти мертва...
Движение современной постановки решает не только ее актуальность, но и, в не меньшей степени, – художественность.
Язык художника (С. Бенедиктов) лаконичен и точен. Он дополняет режиссерский замысел – найдена единственно нужная форма, которая рельефно облекает авторскую и режиссерскую идею. Вспомните, как появляются жители города в очень странных нарядах, и вас начинает мучить предчувствие чего-то тягостного и страшного. И когда бургомистр говорит о том, что ему сменили три смирительные рубашки, – вас пронзает игла догадки-открытия: они в смирительных рубашках!
Все в смирительных рубашках!..
Эта метафора, найденная художником. И униформа, которую надевают в третьем акте жители «свободного города», – это тоже смирительные одежды, но лишь осовремененные или облагороженные, как хотите. Драконы любят стандарт во всем: в одеждах, в мыслях, в убеждениях...
Метафора не случайно взята художником в арсенал выразительных средств, ибо автор и вслед за ним режиссер идут по пути метафоризации идей и образов. Поэтому, наверное, искать аналогии, ассоциации – пустое дело. Все образы в пьесе усилиями режиссера носят глубоко философский смысл.
Достаточно вглядеться в доблестного Ланцелота. С первых же минут он поражает необычайной романтичностью, нереальностью даже. (Реальны жители порабощенного города). Вполне понятно: душа, полная достоинства и отваги, – выше этих жалких униженных душ. Он – профессиональный Герой. В нем что-то от Дон-Кихота: он жаждет битвы с врагом, он говорит возвышенно, он чисто любит – он рыцарь.
Но если дух его высоко над землей, то тело здесь, с людьми.
А Дракон — «великий воин», он нападает «внезапно и сверху», как всякий тиран (опять метафора). Нападая так, он уничтожил немало людей и героев среди людей. И тогда Ланцелоту вручают волшебный ковер-самолет (не забудем – мы в сказке!) Этот ковер может поднять его высоко над землей, и над Драконом, туда, где витает гордая душа Героя.
И опять – метафора, одна, пожалуй, из самых глубоких в пьесе. Чудодейственную силу — ковер-самолет дает Ланцелоту народ: тот самый, униженный и оскорбленный, тот самый, за которого Ланцелот идет на бой. Идет на смерть. Ибо, как сказал Ученый из другой пьесы Шварца – «Тень», «чтобы победить, надо идти и на смерть».
В какую бы пропасть беззакония и тягостных испытаний ни был брошен народ — в нем всегда есть силы, питающие Героев. Героев, которые идут на смерть во имя чести, достоинства и свободы людей.
Мотив власти Дракона над человеком – не просто стержень памфлета Шварца (он был написан в 1943 году) – метафора сложнее, она становится символической, ибо уродливые проявления в истории человечества – не случайность. Исторические обстоятельства в некоторых случаях развязывают самые отвратительные инстинкты, вызывают самоотравление личности. Всякий раз, когда ограничивается возможность сопротивляться несправедливости, когда люди, боящиеся борьбы и поражения, ищут выглядящей вполне достойно возможности сдаться (Кот: «Когда тебе тепло и мягко, мудрее дремать и помалкивать, чем копаться в неприятном будущем») – тогда и появляются Драконы.
Но Герой, в ком чиста совесть, в ком живет чувство собственного достоинства и зовет к борьбе, приходит на помощь людям и убивает Дракона.
Казалось бы, на этом должна закончиться история тирании.
Нет. Здесь она только начинается. Перефразируя известное выражение, можно сказать: Дракон умер. Да здравствует Дракон!
Мы присутствуем при рождении нового тирана.
Психология человека отражает его положение в обществе. Рабское положение порождает психологию раба.
Бургомистр. Едва ли не главная фигура в комедии. Бургомистр — раб. Вслушайтесь в его слова: «Думаете, легко быть бургомистром при Драконе?».
Путь Бургомистра (блестяще сыгранного артистом Г. Храпунковым) – это путь раба к вершине власти, к тирании. Тиранами становятся лишь духовные уроды – рабы. Они маленькие Драконы...
Умен и коварен этот маленький Дракон. Он притворяется психически больным: так удобнее скрыть отсутствие души, так удобнее прятать свои мысли: «Я сам себе не говорю правды уже столько лет, что и забыл, какая она, правда-то»...
Итак, Дракон мертв!
Толпа думает, что свобода – это то единственное, за что умирают Герои. А они умирают за большее: за человеческое достоинство. Но толпа думает иначе, и она кричит: «Все! Ура! Долой его! Дракошка-картошка! Бей кого попало!»
Такова реакция толпы, презирающей свое рабское положение. Презирающей, и только, ибо толпа бездуховна, безыдейна. Сейчас она готова лишь на то, чтобы «бить кого попало». Может быть, цыган...
Хладнокровен лишь Бургомистр: «Все идет великолепно, Генрих. Покойник воспитал их так, что они повезут любого, кто возьмет вожжи».
Вот она, минута рождения нового Дракона!
Имя ему на сей раз – Президент…
Режиссерских находок и решений в спектакле много. Их легко обнаружить человеку, знакомому с пьесой Шварца. Об одной такой находке мне бы хотелось сказать особо. Ничего подобного у Шварца вы не найдете. Режиссер внес в спектакль тонкую деталь, одну фразу, и из этой детали выросло огромное философское обобщение — итог всего действа.
Вспомните финал спектакля.
Ланцелот избавляет Эльзу (арт. А. Волжина) от постыдного брака, а жителей города – от Президента-Дракона.
Все кончено. Эльза в нерешительности – от полноты счастья. И Ланцелот – страстно влюбленный — властно кричит ей: «Руку!»
И все в ужасе, замирают...
Он, Ланцелот, – всего лишь на секунду – стал Драконом: он присвоил себе право власти над человеком, как присвоили до него Дракон и Президент...
Но это лишь на секунду, потому что он вдруг опомнился. Опомнились все, поняли, что рождения нового Дракона не произошло. И тогда выплеснулся из душ людей смех, жизнерадостный и счастливый.
Ланцелот не стал Драконом. А ведь всего миг отделял его от этого перерождения!
Оказывается, как немного нужно человеку, чтоб он упал: легчайшее прикосновение, тишайший толчок. Человек может упасть, и он упадет, потому что для легчайшего прикосновения и тишайшего толчка он подготовлен жестоким временем и вечно проклятым вопросом: имея в руках чрезвычайно послушную толпу, кто удержится от искушения...
Люди ходят по этой опасной грани. И каким внутренним достоинством должно обладать, чтоб не перешагнуть...
Дракон побежден. И осторожный садовник (арт. В. Кириллов) говорит Ланцелоту: «...будьте терпеливы, господин Ланцелот... Разводите костры: тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не подредить здоровые корни. Ведь если вдуматься, то люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода».
Закончилась сказочная и реальная история о порабощенном городе, Драконе, Ланцелоте, человеческом достоинстве и силе любви.
Но осталась тайной Книга жалоб Ланцелота.
Что это за книга?
Это высшая идея спектакля – главная метафора. Книга жалоб – это некое зеркало, отражающее человеческие беды и страдания, злодеяния и подлость. Пещера – это душа. И только в гордой, полной достоинства душе таится это волшебное зеркало-книга. Путь в пещеру не близок. Это потому, что не каждому дано в этом мире «обратить глаза зрачками в душу». И только у заглянувшего в эту книгу открываются глаза на мир и на людей в этом мире. И тогда человек обретает внутреннюю свободу и силы для подвига: «А заглянувший в эту книгу однажды, не успокоится вовеки. Ах, какая это жалобная книга! На эти жалобы нельзя не ответить. И мы отвечаем».
...Вот какую удивительную сказку написал Евгений Шварц.
И мы говорим ему: спасибо за Ланцелота, он учит нас ненавидеть больших и маленьких драконов фашизма. Спасибо за то, что нашел в себе силы, чтобы высмеять их, оставаясь серьезным. За то, что предсказал, как трудно будет с людьми, у которых «дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души». За «очень жалобную книгу», которую пишет мир...
Ланцелот отказал себе в праве на равнодушие и легкую жизнь. «Я странник, легкий человек, но вся жизнь моя проходила в тяжелых боях. Тут дракон, там людоеды, там великаны. Возишься, возишься... Работа хлопотливая, неблагодарная».
Театр сегодня – Ланцелот!..
Леонид ГОВЗМАН
(26 октября 1979 г. «Молодой Дальневосточник»)
Размышление после премьеры
Бывают события, которые случаются именно в тот момент, когда более всего нужны, – они становятся Событиями с большой буквы.
Такое Событие случилось в нашем городе, в театре имени Ленинского комсомола. Имя этому Событию: комедия Е. Шварца «Дракон», поставленная главным режиссером С. Таюшевым.
Несколько лет назад появление малой сцены было сенсацией. Пережил ее и Хабаровский ТЮЗ, когда поставил «Стеклянный зверинец» Т. Уильямса в фойе театра. Пережил с большим успехом.
Теперь театр перешел на малую сцену. Он словно почувствовал усталость от привычного контакта с публикой через большую сцену, и продолжил ее малой – вынес прямо в зрительный зал. На малой сцене публику согревает интимный контакт с исполнителем.
И вот театр продемонстрировал на малой сцене возможность иной манеры игры – полное погружение в предлагаемые обстоятельства в сантиметрах от нас, зрителей. Сначала спектаклем «Ричард III», а вслед за ним «Драконом».
Но не будем мешкать, читатель, и отправимся навстречу Событию.
Вперед, под знамя благородства и рыцарских дел!
О, судьба, какие же испытания приготовила ты людям!
Вот послала ты в их город чуму.
И стали люди гибнуть. Но нашлись и такие, которые устроили пир во время чумы. Что двигало ими? Жажда жизни? Или, быть может, что-то такое еще, что внутри их, что не разобрать в этом черном аду чумы — просто не пробиться к людям и не увидеть, что внутри их...
А вот испытание иное – Дракон. С тремя, как и положено дракону, головами, и дань берет, и девушек самых красивых берет…
Дракон!
И что же люди?
«Самое печальное в этой истории и есть то, что они улыбаются».
Люди улыбаются?
Живущие под Драконом!?
И это странно до такой степени, что хочется войти и узнать — почему так: Дракон, а они улыбаются? Ведь это тоже что-то внутри их. Не так ли, читатель? Не так ли, мой друг Ланцелот? Гордый и бесстрашный рыцарь, в твоем сердце – честь, в глазах — отвага, в руках – сила. Только такие герои, как ты, могут помочь людям: если они беззащитны – защитить их, если они в рабстве – освободить их.
Только от одного рабства ты не сможешь освободить людей, гордый рыцарь, от рабства их душ. Это не под силу ни одному рыцарю во все времена. Это посильно лишь им самим – людям. Освобождение в них самих – в их душах...
В пьесе «Дракон» изображен некий город, изнемогающий под властью сказочного по происхождению, но весьма реального по поведению Дракона (засл. арт. РСФСР П. Теряев, арт. Н. Куделькин, В. Кириллов).
Чудовищны злодеяния Дракона. Безмерна его низость. Но есть люди, готовые отдать жизнь в борьбе с ним. И Ланцелот (арт. В. Ангарский) – первый среди них.
Но разве не ужаснее самих зверств Дракона смирение его жертв, их способность улыбаться в рабском положении? Разве не ужасна их жизненная философия, вложенная в уста архивариуса Шарлеманя (арт. Я. Клид): «Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного».
Остановимся, прервем бег времени и комедии. Прервем, чтобы задаться вопросом: почему так слепы эти люди, почему им не «обратить глаза зрачками в душу»?..
Сложное это дело – заглянуть в свою душу.
И помогает заглянуть туда – театр. Ибо театр – Искусство, трактующее человека.
Театр помог заглянуть и заставил плакать, смеяться, размышлять!
И, главное, над чем он заставил размышлять, — это человеческая совесть, чувство собственного достоинства. И над тем, как их потеря приводит к большим трагедиям.
Многие истины сделались ходячей монетой и, путешествуя из рук в руки, потемнели и потерлись, как старый полтинник. Чтобы очистить истину, надо представить ее во всем величии и чистоте.
Театр представляет истину о чувстве собственного достоинства человека.
Есть духовные ценности, без которых не может существовать человек. К ним, в первую очередь, принадлежит нравственная мирооценка. Если отнять у человека его этический критерий, не давая ему ничего взамен, он погрузится во мрак, будет подобен слепому на бездорожье, погибнет, наконец. Потому что нравственность – в глубоком убеждении, в непоколебимой вере в достоинство человека, в его высокое назначение. Убейте веру, растопчите достоинство – падет нравственность, как Помпея от землетрясения.
Жители города, куда попал Ланцелот, живут под гнетом страшного тирана – Дракона. Они свыклись с ним, они угождают ему, они усвоили его человеконенавистнические идеи, они прославляют его. Они забыли, что в их городе были когда-то человеческие законы, которые Дракон попрал.
Где кончаются законы, там начинается тирания. Закон, живущий в нас, называется совестью. И потому жители этого города – это как раз те люди, в которых растоптано чувство собственного достоинства, в ком совесть почти мертва...
Движение современной постановки решает не только ее актуальность, но и, в не меньшей степени, – художественность.
Язык художника (С. Бенедиктов) лаконичен и точен. Он дополняет режиссерский замысел – найдена единственно нужная форма, которая рельефно облекает авторскую и режиссерскую идею. Вспомните, как появляются жители города в очень странных нарядах, и вас начинает мучить предчувствие чего-то тягостного и страшного. И когда бургомистр говорит о том, что ему сменили три смирительные рубашки, – вас пронзает игла догадки-открытия: они в смирительных рубашках!
Все в смирительных рубашках!..
Эта метафора, найденная художником. И униформа, которую надевают в третьем акте жители «свободного города», – это тоже смирительные одежды, но лишь осовремененные или облагороженные, как хотите. Драконы любят стандарт во всем: в одеждах, в мыслях, в убеждениях...
Метафора не случайно взята художником в арсенал выразительных средств, ибо автор и вслед за ним режиссер идут по пути метафоризации идей и образов. Поэтому, наверное, искать аналогии, ассоциации – пустое дело. Все образы в пьесе усилиями режиссера носят глубоко философский смысл.
Достаточно вглядеться в доблестного Ланцелота. С первых же минут он поражает необычайной романтичностью, нереальностью даже. (Реальны жители порабощенного города). Вполне понятно: душа, полная достоинства и отваги, – выше этих жалких униженных душ. Он – профессиональный Герой. В нем что-то от Дон-Кихота: он жаждет битвы с врагом, он говорит возвышенно, он чисто любит – он рыцарь.
Но если дух его высоко над землей, то тело здесь, с людьми.
А Дракон — «великий воин», он нападает «внезапно и сверху», как всякий тиран (опять метафора). Нападая так, он уничтожил немало людей и героев среди людей. И тогда Ланцелоту вручают волшебный ковер-самолет (не забудем – мы в сказке!) Этот ковер может поднять его высоко над землей, и над Драконом, туда, где витает гордая душа Героя.
И опять – метафора, одна, пожалуй, из самых глубоких в пьесе. Чудодейственную силу — ковер-самолет дает Ланцелоту народ: тот самый, униженный и оскорбленный, тот самый, за которого Ланцелот идет на бой. Идет на смерть. Ибо, как сказал Ученый из другой пьесы Шварца – «Тень», «чтобы победить, надо идти и на смерть».
В какую бы пропасть беззакония и тягостных испытаний ни был брошен народ — в нем всегда есть силы, питающие Героев. Героев, которые идут на смерть во имя чести, достоинства и свободы людей.
Мотив власти Дракона над человеком – не просто стержень памфлета Шварца (он был написан в 1943 году) – метафора сложнее, она становится символической, ибо уродливые проявления в истории человечества – не случайность. Исторические обстоятельства в некоторых случаях развязывают самые отвратительные инстинкты, вызывают самоотравление личности. Всякий раз, когда ограничивается возможность сопротивляться несправедливости, когда люди, боящиеся борьбы и поражения, ищут выглядящей вполне достойно возможности сдаться (Кот: «Когда тебе тепло и мягко, мудрее дремать и помалкивать, чем копаться в неприятном будущем») – тогда и появляются Драконы.
Но Герой, в ком чиста совесть, в ком живет чувство собственного достоинства и зовет к борьбе, приходит на помощь людям и убивает Дракона.
Казалось бы, на этом должна закончиться история тирании.
Нет. Здесь она только начинается. Перефразируя известное выражение, можно сказать: Дракон умер. Да здравствует Дракон!
Мы присутствуем при рождении нового тирана.
Психология человека отражает его положение в обществе. Рабское положение порождает психологию раба.
Бургомистр. Едва ли не главная фигура в комедии. Бургомистр — раб. Вслушайтесь в его слова: «Думаете, легко быть бургомистром при Драконе?».
Путь Бургомистра (блестяще сыгранного артистом Г. Храпунковым) – это путь раба к вершине власти, к тирании. Тиранами становятся лишь духовные уроды – рабы. Они маленькие Драконы...
Умен и коварен этот маленький Дракон. Он притворяется психически больным: так удобнее скрыть отсутствие души, так удобнее прятать свои мысли: «Я сам себе не говорю правды уже столько лет, что и забыл, какая она, правда-то»...
Итак, Дракон мертв!
Толпа думает, что свобода – это то единственное, за что умирают Герои. А они умирают за большее: за человеческое достоинство. Но толпа думает иначе, и она кричит: «Все! Ура! Долой его! Дракошка-картошка! Бей кого попало!»
Такова реакция толпы, презирающей свое рабское положение. Презирающей, и только, ибо толпа бездуховна, безыдейна. Сейчас она готова лишь на то, чтобы «бить кого попало». Может быть, цыган...
Хладнокровен лишь Бургомистр: «Все идет великолепно, Генрих. Покойник воспитал их так, что они повезут любого, кто возьмет вожжи».
Вот она, минута рождения нового Дракона!
Имя ему на сей раз – Президент…
Режиссерских находок и решений в спектакле много. Их легко обнаружить человеку, знакомому с пьесой Шварца. Об одной такой находке мне бы хотелось сказать особо. Ничего подобного у Шварца вы не найдете. Режиссер внес в спектакль тонкую деталь, одну фразу, и из этой детали выросло огромное философское обобщение — итог всего действа.
Вспомните финал спектакля.
Ланцелот избавляет Эльзу (арт. А. Волжина) от постыдного брака, а жителей города – от Президента-Дракона.
Все кончено. Эльза в нерешительности – от полноты счастья. И Ланцелот – страстно влюбленный — властно кричит ей: «Руку!»
И все в ужасе, замирают...
Он, Ланцелот, – всего лишь на секунду – стал Драконом: он присвоил себе право власти над человеком, как присвоили до него Дракон и Президент...
Но это лишь на секунду, потому что он вдруг опомнился. Опомнились все, поняли, что рождения нового Дракона не произошло. И тогда выплеснулся из душ людей смех, жизнерадостный и счастливый.
Ланцелот не стал Драконом. А ведь всего миг отделял его от этого перерождения!
Оказывается, как немного нужно человеку, чтоб он упал: легчайшее прикосновение, тишайший толчок. Человек может упасть, и он упадет, потому что для легчайшего прикосновения и тишайшего толчка он подготовлен жестоким временем и вечно проклятым вопросом: имея в руках чрезвычайно послушную толпу, кто удержится от искушения...
Люди ходят по этой опасной грани. И каким внутренним достоинством должно обладать, чтоб не перешагнуть...
Дракон побежден. И осторожный садовник (арт. В. Кириллов) говорит Ланцелоту: «...будьте терпеливы, господин Ланцелот... Разводите костры: тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не подредить здоровые корни. Ведь если вдуматься, то люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода».
Закончилась сказочная и реальная история о порабощенном городе, Драконе, Ланцелоте, человеческом достоинстве и силе любви.
Но осталась тайной Книга жалоб Ланцелота.
Что это за книга?
Это высшая идея спектакля – главная метафора. Книга жалоб – это некое зеркало, отражающее человеческие беды и страдания, злодеяния и подлость. Пещера – это душа. И только в гордой, полной достоинства душе таится это волшебное зеркало-книга. Путь в пещеру не близок. Это потому, что не каждому дано в этом мире «обратить глаза зрачками в душу». И только у заглянувшего в эту книгу открываются глаза на мир и на людей в этом мире. И тогда человек обретает внутреннюю свободу и силы для подвига: «А заглянувший в эту книгу однажды, не успокоится вовеки. Ах, какая это жалобная книга! На эти жалобы нельзя не ответить. И мы отвечаем».
...Вот какую удивительную сказку написал Евгений Шварц.
И мы говорим ему: спасибо за Ланцелота, он учит нас ненавидеть больших и маленьких драконов фашизма. Спасибо за то, что нашел в себе силы, чтобы высмеять их, оставаясь серьезным. За то, что предсказал, как трудно будет с людьми, у которых «дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души». За «очень жалобную книгу», которую пишет мир...
Ланцелот отказал себе в праве на равнодушие и легкую жизнь. «Я странник, легкий человек, но вся жизнь моя проходила в тяжелых боях. Тут дракон, там людоеды, там великаны. Возишься, возишься... Работа хлопотливая, неблагодарная».
Театр сегодня – Ланцелот!..
Леонид ГОВЗМАН
(26 октября 1979 г. «Молодой Дальневосточник»)
