Создать свою тему оформления
0
ЖИЛ ПЕВЧИЙ ДРОЗД
«Жил певчий дрозд». Сценарий О. Иоселиани, Д. Эрестави, О. Мехришвили, И. Нусинова, Ш. Какичашвили, С. Лунгина. Постановка О. Иоселиани. Оператор А. Майсурадзе. Художник Д. Эристави. Композитор Г. Бакридзе. Звукооператоры Т. Нанобашвили, М. Нижарадзе, О. Гегечкори. В главной роли Г. Канделаки. «Грузия-фильм», 1971.
Если бы он знакомился с вами, то представился так: Гия Агладзе. И обязательно подкупающе улыбнулся. У него улыбка, от которой вмиг исчезает принужденность знакомства...
А через минуту его, наверно, окликнула бы симпатичная девушка и Гия, обняв ее за, плечи, исчез в толпе, так и забыв попрощаться...
Вот такой Гия. «Вечно куда-то спешащий. Временами — озабоченный. Временами — беспечный. Он постоянно с кем-то встречается, кого-то оставляет. Он безнадежно пуст и в то же время талантлив. Окружен массой друзей, но всегда одинок. Он нравится женщинам, но лишен любви.
Парадоксальнее соединение несоединимых, казалось бы, черт. Не случайно у многих зрителей фильм вызвал недоумение. Но не будем торопиться с выводами...
Постановщик фильма Отар Иоселиани показал нам лишь фрагмент жизни героя: его «вчера», «сегодня», «завтра». Мало? Наверное, если бы не талант художника, насытивший каждый кадр многозначностью жизни героя.
Мало того, что на протяжении всего фильма Гия куда-то бежит, встречая и оставляй бесконечных знакомых. Но, за весь фильм мы не услышали ни одного «серьезного» разговора. Только: «Доброе утро!», «Добрый вечер!», «Здравствуй! Как поживаешь?» — вот реплики, коими обменивается Гия со всяким встречным знакомым.
Беспечный малый?
Нет. Он бывает очень серьезен. Чаще — когда остается один. Реже — с друзьями. «Почему-то я всегда бываю перед ними виноватым?» — спрашивает он, пытаясь разобраться в сутолоке своих дружеских связей. Но черев минуту вновь бежит, опять кого-то встречает...
Быть может, просто бездельник?
Опять нет. Он делает свое дело. Весь труд его — несколько ударов в литавры. Маленькая-партия в оркестре. И он всегда оказывается на месте. Его барабан звучит в тот момент, когда этого требует партитура. Ни на секунду позже, хотя Гия еще не успел перевести дыхание после стремительного бега.
Он никогда не опаздывает. У него все рассчитано по минутам. И Гия свято верит в свою занятость, даже горестно сокрушается: «Знаешь сколько у меня дел. Времени не хватает...»
На что у него действительно не хватает времени, так эго на себя самого.
...Нежная мелодия. Она упрямо звучит в голове Гии. Он берет нотную бумагу — сейчас плавная музыка побежит по линейкам нотными значками...
Но нет. Оборвалась мелодия. Что-то помешало Гие поставить первую ноту...
Что же?
Очень часто, задумываясь над причинами легковесности поступков, мы наталкиваемся на душевное неустройство человека. В нем-то разобраться оказывается гораздо труднее.
Трагедия Гии в том, что для него главное благо — общение с людьми. Общение, выросшее до неразумных размеров. Превратившееся в Минотавра, которому в жертву брошено все личное: талант, свободное время, любовь, наконец.
Он отдал всего себя и... оказался пуст.
Но, раз это такие «жертвы» — кому это нужно?
Людям!
Опять парадокс? Нет. Он действительно нужен людям. Его повсюду рады видеть. Его ждут. Очень ждут. Потому что с ним просто и весело. Потому что его присутствие снимает усталость, позволяет отвлечься от тысяч забот. Он может все достать и каждому «помочь. Он словно «локатор», направленный на интересы, волнения, нужды тех, кто рядом, кто вблизи, кто просто проходит мимо...» — так оправдывает своего героя Отар Иоселиани.
Потому-то неорганизован день Гии. От этого — чувство тяжести, неудовлетворенности в нем самом. Вечно не успевает что-то сделать «для себя». Он как бы вбежал в замкнутый круг, из которого нет выхода...
Обществе приняло его своим принципом равноправия. Но он вошел не на равных. Счел за единственное благо — дарить людям улыбку, и «добрый вечер». Забыл бросить на противоположную чашу весов свой талант, который, как знать, принес бы счастливые минуты большому кругу людей.
Гия выбрал одно из двух.
Третьего не дано.
Он сделал выбор и... — парадоксы в понимании характера Гии следует один за другим — потерпел неудачу.
И все-таки — он нужен. Нужен, по словам Отара Иоселиани «потому, что благодаря таким людям мы знаем, почему и зачем живем на этом свете. Ведь не зря по крупицам век за веком человечество копило примеры самоотдачи и училось радости от этой самоотдачи, нащупывало пути от сердца к сердцу...».
Происходит перестройка сознания людей на новую реальность, и большой ошибкой было бы думать, что новая нравственность рождается сама собой.
Все гораздо сложнее. Эту сложность показал нам талантливый грузинский режиссер и постановщик О. Иоселиани в образе Гии Агладзе. Каждый человек должен прежде отыскать свое место, где он с полной отдачей мог бы делать добро людям — вот социальное звучание этого образа.
...Из замкнутого круга Гия все же вырывается... ценой собственной жизни. Глупая смерть...
Жил певчий дрозд. Приносил людям радость. Сам же был одинок. И, казалось бы, ничего после себя не оставил, разве что крючок — вешать кепку.
И только-то?
«Полипы умирают, не подозревая, что они служат прогрессу рифа».
Не просто ушел из жизни герой фильма. Он, верится, оставил след в сердцах людей. Пусть недолго, но его будут вспоминать — веселого «певчего дрозда», дарившего радость. А зритель — удивится новому, необычному характеру. Очень сложному, но привлекательному...
Случаен ли герой фильма? Ведь для того, чтобы судьба человека стала достоянием экрана, необходимо за ним увидеть больше, чем просто один жизненный факт.
Нет, Гия не случаен — это новый характер, несущий элемент социального конфликта. Новый характер – новый герой. И, пожалуй, самое главное то, что он оставил после себя — заставил задуматься о «каждом моем сегодня, ценности каждого момента в нашей жизни...»
Л.Говзман, редактор радиовещания
(«Швейник «Востока», 25.10.72.)
«Жил певчий дрозд». Сценарий О. Иоселиани, Д. Эрестави, О. Мехришвили, И. Нусинова, Ш. Какичашвили, С. Лунгина. Постановка О. Иоселиани. Оператор А. Майсурадзе. Художник Д. Эристави. Композитор Г. Бакридзе. Звукооператоры Т. Нанобашвили, М. Нижарадзе, О. Гегечкори. В главной роли Г. Канделаки. «Грузия-фильм», 1971.
Если бы он знакомился с вами, то представился так: Гия Агладзе. И обязательно подкупающе улыбнулся. У него улыбка, от которой вмиг исчезает принужденность знакомства...
А через минуту его, наверно, окликнула бы симпатичная девушка и Гия, обняв ее за, плечи, исчез в толпе, так и забыв попрощаться...
Вот такой Гия. «Вечно куда-то спешащий. Временами — озабоченный. Временами — беспечный. Он постоянно с кем-то встречается, кого-то оставляет. Он безнадежно пуст и в то же время талантлив. Окружен массой друзей, но всегда одинок. Он нравится женщинам, но лишен любви.
Парадоксальнее соединение несоединимых, казалось бы, черт. Не случайно у многих зрителей фильм вызвал недоумение. Но не будем торопиться с выводами...
Постановщик фильма Отар Иоселиани показал нам лишь фрагмент жизни героя: его «вчера», «сегодня», «завтра». Мало? Наверное, если бы не талант художника, насытивший каждый кадр многозначностью жизни героя.
Мало того, что на протяжении всего фильма Гия куда-то бежит, встречая и оставляй бесконечных знакомых. Но, за весь фильм мы не услышали ни одного «серьезного» разговора. Только: «Доброе утро!», «Добрый вечер!», «Здравствуй! Как поживаешь?» — вот реплики, коими обменивается Гия со всяким встречным знакомым.
Беспечный малый?
Нет. Он бывает очень серьезен. Чаще — когда остается один. Реже — с друзьями. «Почему-то я всегда бываю перед ними виноватым?» — спрашивает он, пытаясь разобраться в сутолоке своих дружеских связей. Но черев минуту вновь бежит, опять кого-то встречает...
Быть может, просто бездельник?
Опять нет. Он делает свое дело. Весь труд его — несколько ударов в литавры. Маленькая-партия в оркестре. И он всегда оказывается на месте. Его барабан звучит в тот момент, когда этого требует партитура. Ни на секунду позже, хотя Гия еще не успел перевести дыхание после стремительного бега.
Он никогда не опаздывает. У него все рассчитано по минутам. И Гия свято верит в свою занятость, даже горестно сокрушается: «Знаешь сколько у меня дел. Времени не хватает...»
На что у него действительно не хватает времени, так эго на себя самого.
...Нежная мелодия. Она упрямо звучит в голове Гии. Он берет нотную бумагу — сейчас плавная музыка побежит по линейкам нотными значками...
Но нет. Оборвалась мелодия. Что-то помешало Гие поставить первую ноту...
Что же?
Очень часто, задумываясь над причинами легковесности поступков, мы наталкиваемся на душевное неустройство человека. В нем-то разобраться оказывается гораздо труднее.
Трагедия Гии в том, что для него главное благо — общение с людьми. Общение, выросшее до неразумных размеров. Превратившееся в Минотавра, которому в жертву брошено все личное: талант, свободное время, любовь, наконец.
Он отдал всего себя и... оказался пуст.
Но, раз это такие «жертвы» — кому это нужно?
Людям!
Опять парадокс? Нет. Он действительно нужен людям. Его повсюду рады видеть. Его ждут. Очень ждут. Потому что с ним просто и весело. Потому что его присутствие снимает усталость, позволяет отвлечься от тысяч забот. Он может все достать и каждому «помочь. Он словно «локатор», направленный на интересы, волнения, нужды тех, кто рядом, кто вблизи, кто просто проходит мимо...» — так оправдывает своего героя Отар Иоселиани.
Потому-то неорганизован день Гии. От этого — чувство тяжести, неудовлетворенности в нем самом. Вечно не успевает что-то сделать «для себя». Он как бы вбежал в замкнутый круг, из которого нет выхода...
Обществе приняло его своим принципом равноправия. Но он вошел не на равных. Счел за единственное благо — дарить людям улыбку, и «добрый вечер». Забыл бросить на противоположную чашу весов свой талант, который, как знать, принес бы счастливые минуты большому кругу людей.
Гия выбрал одно из двух.
Третьего не дано.
Он сделал выбор и... — парадоксы в понимании характера Гии следует один за другим — потерпел неудачу.
И все-таки — он нужен. Нужен, по словам Отара Иоселиани «потому, что благодаря таким людям мы знаем, почему и зачем живем на этом свете. Ведь не зря по крупицам век за веком человечество копило примеры самоотдачи и училось радости от этой самоотдачи, нащупывало пути от сердца к сердцу...».
Происходит перестройка сознания людей на новую реальность, и большой ошибкой было бы думать, что новая нравственность рождается сама собой.
Все гораздо сложнее. Эту сложность показал нам талантливый грузинский режиссер и постановщик О. Иоселиани в образе Гии Агладзе. Каждый человек должен прежде отыскать свое место, где он с полной отдачей мог бы делать добро людям — вот социальное звучание этого образа.
...Из замкнутого круга Гия все же вырывается... ценой собственной жизни. Глупая смерть...
Жил певчий дрозд. Приносил людям радость. Сам же был одинок. И, казалось бы, ничего после себя не оставил, разве что крючок — вешать кепку.
И только-то?
«Полипы умирают, не подозревая, что они служат прогрессу рифа».
Не просто ушел из жизни герой фильма. Он, верится, оставил след в сердцах людей. Пусть недолго, но его будут вспоминать — веселого «певчего дрозда», дарившего радость. А зритель — удивится новому, необычному характеру. Очень сложному, но привлекательному...
Случаен ли герой фильма? Ведь для того, чтобы судьба человека стала достоянием экрана, необходимо за ним увидеть больше, чем просто один жизненный факт.
Нет, Гия не случаен — это новый характер, несущий элемент социального конфликта. Новый характер – новый герой. И, пожалуй, самое главное то, что он оставил после себя — заставил задуматься о «каждом моем сегодня, ценности каждого момента в нашей жизни...»
Л.Говзман, редактор радиовещания
(«Швейник «Востока», 25.10.72.)
