Создать свою тему оформления
0
ГАМБИТ ГЛУХАРЯ
Гамбит – начало шахматной партии, в которой жертвуют
фигурой или пешкой ради скорейшего перехода в нападение.
В редакцию «Московской среды» с жалобой обратилась группа жильцов и арендаторов дома № 22/2 по улице Большая Никитская: на чердаке незаконно возведен этаж, там разместилось бард-кафе «Гнездо глухаря» – в результате у жильцов и арендаторов возникли проблемы. Обитатели дома многократно обращались в различные инстанции, но бюрократический лабиринт всякий раз уводил бумагу в чиновничий стол, обладавший тайной черного ящика: челобитная находила там безответный покой, либо из стола выходила бумага столь неопределенного свойства, что немало смущенные квартиросъемщики садились за сочинение новой. Наконец, решили испытать судьбу, обратившись к публичному органу.
Переписка, отражающая борьбу с «гнездом» красноречива настолько, что трудно удержаться от цитирования – выписки помогут охватить историю мысленным взором и избавят автора от ненужного морализирования.
Для зачина и уразумения событий процитирую заявление, посланное жителями и арендаторами дома мэру столицы, префекту ЦАО, главе управы Пресненского района, генеральному прокурору РФ и в ГУВД Москвы. Написана бумага слогом не казенным – читать не скучно.
«Префектура ЦАО г. Москвы еще в 2001 году отказала г-ну Ермилову А.Г. – учредителю ЗФО «ПТО КЭБ»… проводить реконструкцию чердачного помещения в нашем доме, - пишут авторы обращения. – Невзирая на обоснованный отказ префектуры, в начале 2002 года А.Г.Ермилов, руководствуясь собственной установкой «нельзя, но очень хочется», заручившись активнейшей поддержкой бывшего главы управы Пресненского района А.В.Краснова, развернул неслыханную по наглости, хамству и неуважению по отношению к жильцам дома, обитателям нашего района и мэрии стройплощадку. Для осуществления задуманной стройки Ермилов привлек безработных нелегалов из Армении, не имеющих никакого отношения к строительству, потому что среди лицензированных строительных организаций не нашлись желающие работать без утвержденных проектно-согласительных документов. Безработные и бездомные рабочие, от 50 до 70 человек, были размещены в свободных на тот момент квартирах первого подъезда. Для этого А.Г.Ермилову пришлось самовольно захватить квартиры и установить во всех комнатах трехэтажные нары – как в тюрьме. Работы продолжались круглосуточно с января до конца октября 2002 года. В ответ на коллективные жалобы жильцов во всевозможные инстанции, от администрации президента до Генерального прокуратура, стройку посещало огромное количество проверяющих комиссий, которые выносили заключения и предписания: «самовольное ведение работ», «нет проектно-разрешительных документов», «стройку приостановить», «привлечь к ответственности» и т.д. и т.п. Но А.Г.Ермилов к концу сентября 2002 года, невзирая на запреты комиссий от высоких инстанций, достроил ресторан 550 кв. метров с высотой стен 305 см, с двумя парящими в воздухе балконами по 30 кв. метров каждый»...
ВИД НА «ГНЕЗДО»
Дом № 22/2 построен в 1876 году – трехэтажным. В 30-х годах XX столетия надстроили еще три этажа. В документах значится аварийным. Поэтому, когда однажды на чердаке дома закипела работа, и изумленные жильцы и арендаторы обнаружили, что идет строительство, - они забили тревогу. Забеспокоился и местный ГРЭП № 5 района «Пресненский»: начал требовать у строителей разрешительные документы и, не встречая понимания, обратился в различные комиссии и ведомства. Комиссии и ведомства присылали специалистов, те сочиняли резолюции и предписания, закрывали стройку. Но, едва представители покидали территорию дома № 22/2, строительство кипело с новой силой.
Поэтому не случайно негодование - сильное чувство, владеющее обитателями дома. Оно сквозило в монологе генерального директора издательства «Коллекция – Совершенно секретно» Инессы Ласточкиной, потрясенной тем, что при устройстве «гнезда» в издательстве сначала сгорели компьютеры, потом залило водой. Негодующая Ласточкина написала жалобу в краснопресненскую управу. Ей не ответили. Строительство продолжалось. Об открытии заведения ее сотрудники узнали, можно сказать, по запаху: в офис «Совершенно секретно» из туалетов «Гнезда глухаря» пошло амбре. И с тех пор не уходит. Охвачена негодованием ведущий специалист Театра наций Ольга Сосновских. «Гнездо» соорудили прямо над нами, - жаловалась Ольга Владимировна. - Отопление проложили над нашим потолком. Зимой прорвало. Нас залило. Экспертная комиссия оценила стоимость ремонта в 26 тысяч долларов. Ситуация на грани крупной катастрофы». Пенял и народный художник Дагестана, член Московского Союза художников России Муртузали Магомедов: «Мы просим только одно: соблюсти закон»…
О том, что в поисках законности жильцы обратились в газету, я сообщил главному инженеру ДЕЗа «Пресненский» Ирине Дмитриевой.
- Могу сказать одно: г-н Ермилов, который эту мансарду построил, не представил ни одного разрешительного документа, - откликнулась Ирина Георгиевна. - На наши предписания не реагировал: мы написали акт, а он расписался, что на следующий день предоставит нам все необходимые документы. До сих пор ждем. Пришлось обратиться в суд...
Следуя незыблемому правилу audiatur et altera pars – следует выслушать и другую сторону – я позвонил в «гнездо», Александру Георгиевичу Ермилову.
- Рад вас слышать лично! - ответствовал Александр Георгиевич с таким радостным энтузиазмом, словно, действительно, давно и с нетерпением ждал звонка. - Я руководитель производственно-творческого объединения КЭБ, куда входит и это помещение. Вопросами взаимодействия занимается Алексей Александрович. Я его уведомлю, он с вами свяжется.
Звонок Алексея Александровича не заставил себя ждать. Меня пригласили в «гнездо». Для беседы по существу…
Алексей Александрович Ермилов, сын Александра Георгиевича, рассказал, как он выразился, «чрезвычайно интересную историю» строительства «гнезда», подкрепляя всякий эпизод документом.
Разложив в хронологической последовательности и связи эти и другие бумаги, полученные в ГРЕПе, ДЕЗе, от жильцов и арендаторов, внимательно вчитавшись в каждую, я, вдруг, обнаружил… манипуляцию, отклонение от истины – абберацию…
МАХИНАЦИЯ С АББЕРАЦИЕЙ
Когда и в чьей голове зародилась идея устройства бард-кафе на чердаке дома по Б.Никитской, 22/2 – мне не известно, но вот что рассказали документы.
Члены попечительского совета клуба авторской песни «Гнездо глухаря», входящего в некий Культурный благотворительный фонд, написали мэру Москвы Юрию Лужкову о том, что у них родилась «очень красивая идея использовать чердачное пространство части дома, чтобы сделать в нем концертный зал с репетиционными классами и павильоном для съемок телепрограммы «Полет над «Гнездом глухаря». «Представляете, – писали члены совета мэру, – какой красивый вид откроется с крыши – рядом Манеж, консерватория, бульварное кольцо!». И еще они писали, что все сделают «своими силами и за счет привлечения возможных спонсоров».
Известно отношение столичного мэра к творческой интеллигенции: поддерживает. Поддержал и на этот раз – написал ответственным чиновникам: «Прошу совместно рассмотреть и, при отсутствии принципиальных возражений, оформить с учетом просьбы авторов».
Сегодня, изучая архив «гнезда», видишь, как дальновиден был мэр, знающий юридические тонкости такого предприятия, – выразился он предельно корректно: вводное предложение «при отсутствии принципиальных возражений» – главное в его резолюции. Отраженные в бумагах события показывают: важнейшее указание мэра первым подверглось абберации – исчезло из поля зрения и не стало основополагающим для дальнейших действий.
Основополагающей стала иная часть резолюции: «оформить с учетом просьбы авторов» - ибо за «оформление» взялись люди с понятием. Так, в первых документах, наряду с формулировкой «во исполнение поручения мэра Москвы», фигурирует «разрешение на проведение капитального ремонта чердака и кровли».
Но следует заметить: согласно распоряжению мэра от 8 апреля № 273-РМ «Об упорядочении подготовки предпроектной документации для проведения строительных работ на территории города Москвы и о составе пакета документов, передаваемых инвестору для этих целей», основанием для получения права на проведение капитального ремонта и перепланировки помещения без изменения функционального назначения и технико-экономических показателей является утвержденное распоряжением префекта решение межведомственной комиссии, оформленное в соответствии с материалами исходно-разрешительной документации.
Таких бумаг у строителей не было. К тому же, они полностью меняли «функциональное назначение и технико-экономические показатели» чердака – значит, занимались не капитальным ремонтом.
Затем в их документах возникает новая формулировка: «переоборудование помещений». «Переоборудование» идет полным ходом: на чердаке сооружают балконы и кухню, монтируют электроприборы и сантехнику, устанавливают лифт.
Абберация достигает предела, за которым объект приобретает совершенно иные черты. Для того, чтобы их разглядеть, заглянем в распоряжение мэра Москвы от 11 апреля 2000 года № 378-РМ «О положении о едином порядке предпроектной и проектной подготовки строительства в г. Москве». Там сказано, что «устройство мансард оформляется в порядке, установленном для реконструкции объектов».
Реконструкцией и были заняты устроители «Гнезда глухаря»! А для этого, согласно закону города Москвы «О порядке переустройства помещений в жилых домах на территории города Москвы» и целого ряда распоряжений мэра Москвы, нужны разрешительные документы совершенно другого уровня: они выдаются префектами административных округов по представлению межведомственных комиссий административных округов.
Таких бумаг у строителей «гнезда» не было.
И быть не могло! Почему?
Ответ находим в документах: «дом ранее был признан ветхим строением и находился в перечне… аварийных жилых домов»; «рабочая документация по проведению работ на объекте отсутствует»; «с торца дома установлен приставной лифт, проект не представлен и не согласован в установленном порядке»; «пристройка лифтовой шахты оборудована отдельным входом, проектно-разрешительная документация не представлена»; «акт допуска в эксплуатацию электроустановок указанной организации не выдавался»; «технические условия на канализацию не выдавались»; «инспекция Госархстройнадзора г. Москвы разрешение на производство работ не выдавала и надзор за строительством не вела», et cetera…
Для того, чтобы понять масштаб нарушений строителей «гнезда», стоит, наконец, процитировать бумагу, пришедшую в адрес префекта ЦАО Г.Дегтева. Составлена она Рабочей группой городской Комиссии по пресечению самовольного строительства и освобождению незаконно занятых под строительство земельных участков, зданий, строений и площадей и подписана председателем А.Сушковым.
В Рабочую группу обратилась с жалобой фирма «Юниформстрой», признанная победителем открытого инвестиционного конкурса и получившая право заключения инвестиционного контракта на строительство жилого дома по адресу: Хлыновский тупик, владение 4. Но, как сказано в жалобе, «освоению земельного участка препятствует самовольная одноэтажная пристройка и выносной лифт на доме № 2 по Хлыновскому тупику.
Дом № 2 по Хлыновскому тупику – он же дом по Б.Никитской, 22/2.
К письму г-на Сушкова префекту ЦАО приложена копия технического отчета, в котором сказано: «В бетонных сводах из-за недостаточной прочности металлических балок имеются продольные и диагональные трещины. В наружных стенах здания имеются трещины, как осадочного характера, так и обусловленные перегрузкой кладки, ее неравномерным обжатием. Основная часть трещин в стенах расположена в той части здания, над которой выполнена надстройка мансардного этажа».
Этот документ позволяет понять степень возмущения жильцов дома и арендаторов, а также сочувствующих им работников ГРЭП № 5, которые писали петиции в разные инстанции. В какой-то момент дрогнули нервы даже у работников ДЕЗа, и они составили акт, в котором отметили множественные нарушения закона.
Но!
Плоды их праведного гнева исчезали в бюрократическом лабиринте. Правда, ответы иногда рождались, но были они иного свойства. Например, такой: «Префектура Центрального административного округа города Москвы на Ваше обращение по вопросу проведенного переоборудования чердачного этажа, занимаемых клубом помещений в жилом доме № 22/2 по улице Б.Никитская сообщает, что согласно имеющимся документам БТИ по состоянию на 2002 год незаконных переустройств в данном помещении не имеется. Первый заместитель префекта ЦАО города Москвы С.Л.Байдаков».
Вряд ли знал первый зам префекта ЦАО истинное положение со строительством - до него, похоже, доходила информация, подвергшаяся абберации.
Впрочем, у «гнезда» иной герой. Пора вывести его на авансцену…
ЭГИДА ПРОТИВ ПЛАНИДЫ
Эгида – в древнегреческой мифологии – щит Зевса, символ покровительства и гнева богов; под эгидой – значит, под покровительством, под защитой. Ввернула это словцо Ирина Дмитриева. Когда я спросил, как смогли в центре города на аварийном доме без разрешительных документов надстроить мансарду, она грустно сказала:
- Под эгидой Краснова. Краснов утверждал все. Вот акт выполненных работ – за подписью Краснова…
Все так: в моей «коллекции» под квазиразрешительными и распорядительными документами – от первого до последнего – стоит подпись бывшего главы управы района «Пресненский» Александра Краснова. Имея такого покровителя, соответствующим образом вели себя и другие «герои» эпопеи: отец и сын Ермиловы…
Вместе с тем, есть подозрение, что Краснов – единственный их покровитель. Возникло оно после посещения Государственной городской инспекции по контролю за использованием объектов нежилого фонда города Москвы, где доброжелательный инспектор Олег Малкеров снабдил меня очень нужными юридическими документами. Но на просьбу дать оценку самовольному строительству «Гнезда глухаря» ответил уклончиво: «Я государственный чиновник, – сказал он, – и обязан блюсти закон. А оценки – дело общественности и прессы. Единственное, что могу сказать определенно: в моей практике случай такого масштабного нарушения законов первый».
ГАМБИТ
Поговорка гласит: сколько веревочке не виться, все равно конец будет. Но есть на ней узел, развязать который меня просили жильцы дома № 22/2 по Б.Никитской.
Речь идет об использовании имени мэра в истории с «гнездом».
Имя Юрия Лужкова применяли как стенобитную машину, как жупел. Его именем начинались документы, подписанные бывшим главой управы Пресненского района Александром Красновым. Использовали имя мэра в борьбе с непокорными работникам ГРЭП и жильцами дома. Надежда Хафизова, Юрий Таравков, Муртузали Магомедов, Татьяна Абросимова рассказывали об этом с болью и тревогой. По их признанию, оскорблены они были не столько неудобствами, причиненными незаконным строительством мансарды, сколько «двойным стандартом», тем, что аргументом, оправдывающим стройку, стало имя мэра. Впрочем, однажды, в разгар событий, они сели и написали мэру письмо. «При обращении с каким-либо вопросом к строителям, – писали жильцы, – всегда ссылаются на Ваше имя: «Нам разрешил Лужков и должен принять у нас строительство».
«Размахивают именем Лужкова как флагом. Думаю, узнай Юрий Михайлович о происходящем, не порадовался бы», - подвел черту разговора о спекуляциях строителей один из арендаторов, директор кафе «Арка» Виктор Шарыкин.
А теперь – об эпиграфе.
Гамбит – начало шахматной партии, в которой жертвуют фигурой ради скорейшего перехода в нападение. В игре, начатой Красновым и Ко, для гамбита выбран столичный мэр – фигура, которой все остальные уступают в весе.
Но, как тонко заметил один из моих собеседников, профессионал в своем деле, «Гнездо глухаря» - бомба замедленного действия. Рухнет – таким эхом отзовется! – скучно не покажется...
Гамбит – начало шахматной партии, в которой жертвуют
фигурой или пешкой ради скорейшего перехода в нападение.
В редакцию «Московской среды» с жалобой обратилась группа жильцов и арендаторов дома № 22/2 по улице Большая Никитская: на чердаке незаконно возведен этаж, там разместилось бард-кафе «Гнездо глухаря» – в результате у жильцов и арендаторов возникли проблемы. Обитатели дома многократно обращались в различные инстанции, но бюрократический лабиринт всякий раз уводил бумагу в чиновничий стол, обладавший тайной черного ящика: челобитная находила там безответный покой, либо из стола выходила бумага столь неопределенного свойства, что немало смущенные квартиросъемщики садились за сочинение новой. Наконец, решили испытать судьбу, обратившись к публичному органу.
Переписка, отражающая борьбу с «гнездом» красноречива настолько, что трудно удержаться от цитирования – выписки помогут охватить историю мысленным взором и избавят автора от ненужного морализирования.
Для зачина и уразумения событий процитирую заявление, посланное жителями и арендаторами дома мэру столицы, префекту ЦАО, главе управы Пресненского района, генеральному прокурору РФ и в ГУВД Москвы. Написана бумага слогом не казенным – читать не скучно.
«Префектура ЦАО г. Москвы еще в 2001 году отказала г-ну Ермилову А.Г. – учредителю ЗФО «ПТО КЭБ»… проводить реконструкцию чердачного помещения в нашем доме, - пишут авторы обращения. – Невзирая на обоснованный отказ префектуры, в начале 2002 года А.Г.Ермилов, руководствуясь собственной установкой «нельзя, но очень хочется», заручившись активнейшей поддержкой бывшего главы управы Пресненского района А.В.Краснова, развернул неслыханную по наглости, хамству и неуважению по отношению к жильцам дома, обитателям нашего района и мэрии стройплощадку. Для осуществления задуманной стройки Ермилов привлек безработных нелегалов из Армении, не имеющих никакого отношения к строительству, потому что среди лицензированных строительных организаций не нашлись желающие работать без утвержденных проектно-согласительных документов. Безработные и бездомные рабочие, от 50 до 70 человек, были размещены в свободных на тот момент квартирах первого подъезда. Для этого А.Г.Ермилову пришлось самовольно захватить квартиры и установить во всех комнатах трехэтажные нары – как в тюрьме. Работы продолжались круглосуточно с января до конца октября 2002 года. В ответ на коллективные жалобы жильцов во всевозможные инстанции, от администрации президента до Генерального прокуратура, стройку посещало огромное количество проверяющих комиссий, которые выносили заключения и предписания: «самовольное ведение работ», «нет проектно-разрешительных документов», «стройку приостановить», «привлечь к ответственности» и т.д. и т.п. Но А.Г.Ермилов к концу сентября 2002 года, невзирая на запреты комиссий от высоких инстанций, достроил ресторан 550 кв. метров с высотой стен 305 см, с двумя парящими в воздухе балконами по 30 кв. метров каждый»...
ВИД НА «ГНЕЗДО»
Дом № 22/2 построен в 1876 году – трехэтажным. В 30-х годах XX столетия надстроили еще три этажа. В документах значится аварийным. Поэтому, когда однажды на чердаке дома закипела работа, и изумленные жильцы и арендаторы обнаружили, что идет строительство, - они забили тревогу. Забеспокоился и местный ГРЭП № 5 района «Пресненский»: начал требовать у строителей разрешительные документы и, не встречая понимания, обратился в различные комиссии и ведомства. Комиссии и ведомства присылали специалистов, те сочиняли резолюции и предписания, закрывали стройку. Но, едва представители покидали территорию дома № 22/2, строительство кипело с новой силой.
Поэтому не случайно негодование - сильное чувство, владеющее обитателями дома. Оно сквозило в монологе генерального директора издательства «Коллекция – Совершенно секретно» Инессы Ласточкиной, потрясенной тем, что при устройстве «гнезда» в издательстве сначала сгорели компьютеры, потом залило водой. Негодующая Ласточкина написала жалобу в краснопресненскую управу. Ей не ответили. Строительство продолжалось. Об открытии заведения ее сотрудники узнали, можно сказать, по запаху: в офис «Совершенно секретно» из туалетов «Гнезда глухаря» пошло амбре. И с тех пор не уходит. Охвачена негодованием ведущий специалист Театра наций Ольга Сосновских. «Гнездо» соорудили прямо над нами, - жаловалась Ольга Владимировна. - Отопление проложили над нашим потолком. Зимой прорвало. Нас залило. Экспертная комиссия оценила стоимость ремонта в 26 тысяч долларов. Ситуация на грани крупной катастрофы». Пенял и народный художник Дагестана, член Московского Союза художников России Муртузали Магомедов: «Мы просим только одно: соблюсти закон»…
О том, что в поисках законности жильцы обратились в газету, я сообщил главному инженеру ДЕЗа «Пресненский» Ирине Дмитриевой.
- Могу сказать одно: г-н Ермилов, который эту мансарду построил, не представил ни одного разрешительного документа, - откликнулась Ирина Георгиевна. - На наши предписания не реагировал: мы написали акт, а он расписался, что на следующий день предоставит нам все необходимые документы. До сих пор ждем. Пришлось обратиться в суд...
Следуя незыблемому правилу audiatur et altera pars – следует выслушать и другую сторону – я позвонил в «гнездо», Александру Георгиевичу Ермилову.
- Рад вас слышать лично! - ответствовал Александр Георгиевич с таким радостным энтузиазмом, словно, действительно, давно и с нетерпением ждал звонка. - Я руководитель производственно-творческого объединения КЭБ, куда входит и это помещение. Вопросами взаимодействия занимается Алексей Александрович. Я его уведомлю, он с вами свяжется.
Звонок Алексея Александровича не заставил себя ждать. Меня пригласили в «гнездо». Для беседы по существу…
Алексей Александрович Ермилов, сын Александра Георгиевича, рассказал, как он выразился, «чрезвычайно интересную историю» строительства «гнезда», подкрепляя всякий эпизод документом.
Разложив в хронологической последовательности и связи эти и другие бумаги, полученные в ГРЕПе, ДЕЗе, от жильцов и арендаторов, внимательно вчитавшись в каждую, я, вдруг, обнаружил… манипуляцию, отклонение от истины – абберацию…
МАХИНАЦИЯ С АББЕРАЦИЕЙ
Когда и в чьей голове зародилась идея устройства бард-кафе на чердаке дома по Б.Никитской, 22/2 – мне не известно, но вот что рассказали документы.
Члены попечительского совета клуба авторской песни «Гнездо глухаря», входящего в некий Культурный благотворительный фонд, написали мэру Москвы Юрию Лужкову о том, что у них родилась «очень красивая идея использовать чердачное пространство части дома, чтобы сделать в нем концертный зал с репетиционными классами и павильоном для съемок телепрограммы «Полет над «Гнездом глухаря». «Представляете, – писали члены совета мэру, – какой красивый вид откроется с крыши – рядом Манеж, консерватория, бульварное кольцо!». И еще они писали, что все сделают «своими силами и за счет привлечения возможных спонсоров».
Известно отношение столичного мэра к творческой интеллигенции: поддерживает. Поддержал и на этот раз – написал ответственным чиновникам: «Прошу совместно рассмотреть и, при отсутствии принципиальных возражений, оформить с учетом просьбы авторов».
Сегодня, изучая архив «гнезда», видишь, как дальновиден был мэр, знающий юридические тонкости такого предприятия, – выразился он предельно корректно: вводное предложение «при отсутствии принципиальных возражений» – главное в его резолюции. Отраженные в бумагах события показывают: важнейшее указание мэра первым подверглось абберации – исчезло из поля зрения и не стало основополагающим для дальнейших действий.
Основополагающей стала иная часть резолюции: «оформить с учетом просьбы авторов» - ибо за «оформление» взялись люди с понятием. Так, в первых документах, наряду с формулировкой «во исполнение поручения мэра Москвы», фигурирует «разрешение на проведение капитального ремонта чердака и кровли».
Но следует заметить: согласно распоряжению мэра от 8 апреля № 273-РМ «Об упорядочении подготовки предпроектной документации для проведения строительных работ на территории города Москвы и о составе пакета документов, передаваемых инвестору для этих целей», основанием для получения права на проведение капитального ремонта и перепланировки помещения без изменения функционального назначения и технико-экономических показателей является утвержденное распоряжением префекта решение межведомственной комиссии, оформленное в соответствии с материалами исходно-разрешительной документации.
Таких бумаг у строителей не было. К тому же, они полностью меняли «функциональное назначение и технико-экономические показатели» чердака – значит, занимались не капитальным ремонтом.
Затем в их документах возникает новая формулировка: «переоборудование помещений». «Переоборудование» идет полным ходом: на чердаке сооружают балконы и кухню, монтируют электроприборы и сантехнику, устанавливают лифт.
Абберация достигает предела, за которым объект приобретает совершенно иные черты. Для того, чтобы их разглядеть, заглянем в распоряжение мэра Москвы от 11 апреля 2000 года № 378-РМ «О положении о едином порядке предпроектной и проектной подготовки строительства в г. Москве». Там сказано, что «устройство мансард оформляется в порядке, установленном для реконструкции объектов».
Реконструкцией и были заняты устроители «Гнезда глухаря»! А для этого, согласно закону города Москвы «О порядке переустройства помещений в жилых домах на территории города Москвы» и целого ряда распоряжений мэра Москвы, нужны разрешительные документы совершенно другого уровня: они выдаются префектами административных округов по представлению межведомственных комиссий административных округов.
Таких бумаг у строителей «гнезда» не было.
И быть не могло! Почему?
Ответ находим в документах: «дом ранее был признан ветхим строением и находился в перечне… аварийных жилых домов»; «рабочая документация по проведению работ на объекте отсутствует»; «с торца дома установлен приставной лифт, проект не представлен и не согласован в установленном порядке»; «пристройка лифтовой шахты оборудована отдельным входом, проектно-разрешительная документация не представлена»; «акт допуска в эксплуатацию электроустановок указанной организации не выдавался»; «технические условия на канализацию не выдавались»; «инспекция Госархстройнадзора г. Москвы разрешение на производство работ не выдавала и надзор за строительством не вела», et cetera…
Для того, чтобы понять масштаб нарушений строителей «гнезда», стоит, наконец, процитировать бумагу, пришедшую в адрес префекта ЦАО Г.Дегтева. Составлена она Рабочей группой городской Комиссии по пресечению самовольного строительства и освобождению незаконно занятых под строительство земельных участков, зданий, строений и площадей и подписана председателем А.Сушковым.
В Рабочую группу обратилась с жалобой фирма «Юниформстрой», признанная победителем открытого инвестиционного конкурса и получившая право заключения инвестиционного контракта на строительство жилого дома по адресу: Хлыновский тупик, владение 4. Но, как сказано в жалобе, «освоению земельного участка препятствует самовольная одноэтажная пристройка и выносной лифт на доме № 2 по Хлыновскому тупику.
Дом № 2 по Хлыновскому тупику – он же дом по Б.Никитской, 22/2.
К письму г-на Сушкова префекту ЦАО приложена копия технического отчета, в котором сказано: «В бетонных сводах из-за недостаточной прочности металлических балок имеются продольные и диагональные трещины. В наружных стенах здания имеются трещины, как осадочного характера, так и обусловленные перегрузкой кладки, ее неравномерным обжатием. Основная часть трещин в стенах расположена в той части здания, над которой выполнена надстройка мансардного этажа».
Этот документ позволяет понять степень возмущения жильцов дома и арендаторов, а также сочувствующих им работников ГРЭП № 5, которые писали петиции в разные инстанции. В какой-то момент дрогнули нервы даже у работников ДЕЗа, и они составили акт, в котором отметили множественные нарушения закона.
Но!
Плоды их праведного гнева исчезали в бюрократическом лабиринте. Правда, ответы иногда рождались, но были они иного свойства. Например, такой: «Префектура Центрального административного округа города Москвы на Ваше обращение по вопросу проведенного переоборудования чердачного этажа, занимаемых клубом помещений в жилом доме № 22/2 по улице Б.Никитская сообщает, что согласно имеющимся документам БТИ по состоянию на 2002 год незаконных переустройств в данном помещении не имеется. Первый заместитель префекта ЦАО города Москвы С.Л.Байдаков».
Вряд ли знал первый зам префекта ЦАО истинное положение со строительством - до него, похоже, доходила информация, подвергшаяся абберации.
Впрочем, у «гнезда» иной герой. Пора вывести его на авансцену…
ЭГИДА ПРОТИВ ПЛАНИДЫ
Эгида – в древнегреческой мифологии – щит Зевса, символ покровительства и гнева богов; под эгидой – значит, под покровительством, под защитой. Ввернула это словцо Ирина Дмитриева. Когда я спросил, как смогли в центре города на аварийном доме без разрешительных документов надстроить мансарду, она грустно сказала:
- Под эгидой Краснова. Краснов утверждал все. Вот акт выполненных работ – за подписью Краснова…
Все так: в моей «коллекции» под квазиразрешительными и распорядительными документами – от первого до последнего – стоит подпись бывшего главы управы района «Пресненский» Александра Краснова. Имея такого покровителя, соответствующим образом вели себя и другие «герои» эпопеи: отец и сын Ермиловы…
Вместе с тем, есть подозрение, что Краснов – единственный их покровитель. Возникло оно после посещения Государственной городской инспекции по контролю за использованием объектов нежилого фонда города Москвы, где доброжелательный инспектор Олег Малкеров снабдил меня очень нужными юридическими документами. Но на просьбу дать оценку самовольному строительству «Гнезда глухаря» ответил уклончиво: «Я государственный чиновник, – сказал он, – и обязан блюсти закон. А оценки – дело общественности и прессы. Единственное, что могу сказать определенно: в моей практике случай такого масштабного нарушения законов первый».
ГАМБИТ
Поговорка гласит: сколько веревочке не виться, все равно конец будет. Но есть на ней узел, развязать который меня просили жильцы дома № 22/2 по Б.Никитской.
Речь идет об использовании имени мэра в истории с «гнездом».
Имя Юрия Лужкова применяли как стенобитную машину, как жупел. Его именем начинались документы, подписанные бывшим главой управы Пресненского района Александром Красновым. Использовали имя мэра в борьбе с непокорными работникам ГРЭП и жильцами дома. Надежда Хафизова, Юрий Таравков, Муртузали Магомедов, Татьяна Абросимова рассказывали об этом с болью и тревогой. По их признанию, оскорблены они были не столько неудобствами, причиненными незаконным строительством мансарды, сколько «двойным стандартом», тем, что аргументом, оправдывающим стройку, стало имя мэра. Впрочем, однажды, в разгар событий, они сели и написали мэру письмо. «При обращении с каким-либо вопросом к строителям, – писали жильцы, – всегда ссылаются на Ваше имя: «Нам разрешил Лужков и должен принять у нас строительство».
«Размахивают именем Лужкова как флагом. Думаю, узнай Юрий Михайлович о происходящем, не порадовался бы», - подвел черту разговора о спекуляциях строителей один из арендаторов, директор кафе «Арка» Виктор Шарыкин.
А теперь – об эпиграфе.
Гамбит – начало шахматной партии, в которой жертвуют фигурой ради скорейшего перехода в нападение. В игре, начатой Красновым и Ко, для гамбита выбран столичный мэр – фигура, которой все остальные уступают в весе.
Но, как тонко заметил один из моих собеседников, профессионал в своем деле, «Гнездо глухаря» - бомба замедленного действия. Рухнет – таким эхом отзовется! – скучно не покажется...
Василий Дворыкин
(«Московская среда», 2003)
