Создать свою тему оформления
0
ВСЕ МЫ НЕМНОГО... ЦИНИКИ
Однажды известный своими афористичными, но скандальными стихами поэт при встрече спросил меня: «Скажите, батенька, что такое цинизм?». Решив, что некий очередной недоброжелатель, высказываясь о творчестве поэта, употребил это слово, я, не мудрствуя лукаво, вспомнил, что в академическом Словаре современного русского литературного языка цинизм толкуется как откровенное пренебрежение к нравственным, этическим или иным нормам поведения личности, как откровенность, доведенная до бесстыдства. «Но позвольте, - возразил поэт, - руководствуясь этим определением, в циники мы зачислим многих достойных людей: Вольтера, Бодлера, Уайльда, Маяковского, наконец»...
Я заглянул в Интернет. Яндекс выявил 1508 сайтов с упоминанием цинизма – больше ста тысяч страниц! Редкая политическая статья обходится без слова цинизм. Понятие волнует громадное количество людей. В толковании термина – неимоверная разноголосица. Один спрашивает: «Почему циников часто называют реалистами?». Другой отвечает: «Встречный вопрос (и более правильный, на мой взгляд): почему реалистов часто называют циниками?». Третий пишет: «Цинизм – это месть труса за испытанный им когда-то страх». Обнаружил и высказывание Оскара Уайльда: «Циник — это человек, который всему знает цену и ничто не в состоянии оценить».
И тогда я отправился в Институт философии РАН в надежде найти ответ.
Говорить о цинизме согласился доктор философских наук Вадим РАБИНОВИЧ.
- Вадим Львович, что есть цинизм сегодня?
- А почему не вчера? Ведь наше вчера – это наше сегодня. Даже наше позавчера – тоже наше сегодня. Так что говорить о вчера – значит говорить о сегодня, завтра и, даже, боюсь, послезавтра. Надеюсь, мы уже начали?..
Предупреждаю: нельзя говорить о цинизме всерьез... без цинизма. Я – не Оскар Уайльд, но такова парадоксальная сущность предмета разговора. Вы спросили о цинизме сегодня? Предоставлю его в лучшем виде, причем, не мое изобретение, а народа. Звучит так: «Шел я как-то по Тверской, сзади ... доской. Я лежу и охаю, а прохожим – по ...». Можно употребить менее циничную лексику, например: до фонаря, до лампочки или, как сейчас говорят, по барабану. Это пример фигуры современного циника, но не полный, потому что здесь разворачивается огромный культурный – некоторые чистюли сказали бы антикультурный – пласт «черного юмора».
Но прежде стоит заглянуть в истоки и вспомнить предтечу циников – киников.
- Предлагаю вспомнить о них в конце разговора после того, как поговорим о наших днях...
- То есть, телегу поставим впереди лошади. Вам не кажется, что в этом есть что-то циническое? Впрочем, попробуем. Но сначала нужно убедиться, что слово цинизм мы понимаем одинаково. Поэтому начну все-таки с воспоминаний. Было время, когда уже можно было печататься в переводах за границей, этим заведовал ВААП. Так вот, ВААП был не дурак – он отстегивал себе процентов семьдесят от гонорара. И вот мою книгу «Алхимия как феномен средневековой культуры» – говорю о себе, тем самым поступаю цинично – решили перевеcти болгары. Перевели. И мне предложили 30 процентов чеками. Но чеками, извините за циничную прямоту, в «Березку». В то время я работал в Институте истории естествознания и техники. Там же работал замечательный человек – Борис Григорьевич Кузнецов, он же Шапиро – автор книг об Эйнштейне, Джордано Бруно. Я говорю: «Борис Григорьевич, как обойти ВААП? – много берут» – «Я могу дать вам совет, - ответил опытный Борис Григорьевич. – Лучше иметь маленький гонорар, чем большие неприятности». Я согласился с драконовским ВААПом. И стал думать: он дал мне циничный совет, но, если бы он мне этого не сказал, я нарвался бы хотя и на большой гонорар, но и на очень большие неприятности. И тогда я решил: в наше время быть циником – значит находиться в спасительном состоянии. Если же не быть циником, значит, надо быть в пафосе идей. Но нет ничего более омерзительного, чем быть в пафосе идей – такое положение означает отказ от себя, приносит большие моральные муки. В данном случае цинизм – есть уход от фальши.
- В свою очередь, процитирую Александра Сергеевича Пушкина – в письме к Л.С. Пушкину (январь 1824 г.) он пишет: «Mais pourqoi chantais - tu? На сей вопрос Ламартина отвечаю – я пел, как булочник печет, портной шьет, Козлов пишет, – за деньги, за деньги, за деньги – таков я в наготе моего цинизма».
- Замечательно сказал! Тот же уход от фальши! Пушкин, кстати, облек сию циничную эпистолу и в форму ямба: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». В том, что пафос менее добропорядочен, чем цинизм, можем убедиться, обратившись к тому же Пушкину. Вы, конечно, помните его стихи «Император». Там идет речь о Наполеоне, который, уходя из Африки, зашел в барак, где лежали триста его воинов, больных чумой. И с каждым попрощался за руку. В дальнейшем нашелся историк, который заявил, что ничего подобного не было – все это придумано для красивой легенды. Пушкин возразил: не надо разоблачать эту красивую неправду и написал: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». Иная позиция! Пушкину дозволено все: быть и циником, особенно в самоопределении, и величайшим не циником – пользоваться пафосной правдой.
Кстати, в итоге Пушкин оказался прав: не так давно один еще более дотошный историк нашел документ, из которого следовало, что Наполеон все-таки жал руки чумным солдатам. Поэтому «тьмы низких истин» были дезавуированы документальной правдой, и тем, что, когда они были обманом, они все равно возвышали человека. Коллизия в этом и состоит.
- Вернемся в наши дни. Процитирую нынешнюю молодежь, обсуждающую цинизм: «Я понимаю цинизм, как отношение к миру с точки зрения вполне рациональных вещей - материальных ценностей»; «Циничные люди любят язвить и издеваться над чужими чувствами, часто называя их, например, мыльной оперой или соплями. Они - настоящие материалисты, и часто эгоисты»; «В подавляющем большинстве случаев цинизм - не более чем маска. Хорошие люди под ней оказываются, с душами тонкими и ранимыми. Просто в такие души все норовят войти в нечищеных сапогах, потоптаться, на пол плюнуть... Вот и приходится таким способом защищаться. Так что цинизм – не так уж плох».
- Эти высказывания мне нравятся – в них есть содержательный спектр. Значит, молодежь тонко чувствует проблему...
- Еще мнение: «Цинику выжить легче, чем идеалисту»...
- А вот с этим я, пожалуй, не согласен. На самом деле, выжить тяжелее. Все время находиться в защитной маске тягостно. Защищающийся человек находится в состоянии постоянного стресса. Открытая позиция – с открытым забралом – хоть и ничего хорошего не приносит, но – легче. Да, больно. Но ты открыт, и можешь дышать свободно. В этом смысле я не считаю, что циническая маска защищает.
- Еще мнение: «В повседневном сознании современного обывателя произошла подмена понятий: человека, видящего и говорящего напрямую о человеческих пороках, называют циником и безнравственной личностью. Парадокс, достойный только презрения и ничего более».
- Присоединяюсь, но уточню: тот, кто называет говорящего правду человека циником, как раз и соорудил себе защитную маску – ты, дескать, циник, и этим все сказано, – чтобы не быть объектом критики.
- Упреждающий удар?
- В том-то все и дело! Вот пример. Известен стереотип: человек совершает что-то общественно смелое, за это его не сажают в тюрьму – значит, он высказывает свои крамольные взгляды с позволения КГБ, значит, стукач... Наглая, циничная ложь защищающего себя труса! Позиция глупого пингвина, который прячет тело жирное в утесах. Трус исходит из циничного принципа: рожденный ползать, куда ты лезешь? Он лезет, он смел, он хочет показать, что мы – трусы, поэтому опорочим его решительную и рискованную позицию: скажем, что он – любимец органов...
- Многие считают, что нынешнее время – цинично.
- Нынешнее время предельно цинично, но не потому, что оно плохое или раньше было лучше. Во времена всеобщего лицемерия, всеобщей неправды были люди, которые верили в идеалы советской власти. Но их было мало по сравнению с первыми годами после 1917 года. Я не случайно говорю идеалы – это потом их назовут глупостями. Не удивлюсь, если через некоторое время выяснится, что это не глупости, а нечто пафосное. В этом проблема. Есть еще одна проблема: как трансформируется исходное понятие. Ведь когда мы говорим о киниках, то должны подчеркнуть, что они были собаками по своему поведению и бесстыдству...
- Вадим Львович, о киниках – позже. Сейчас – о трансформации понятия. У меня кое-что припасено на сей счет. Вот что писал о цинизме Бертран Рассел.
- Интересно! Вы подготовились основательно! К мнению Рассела отношусь с большим уважением.
- Статья 1929-го года о цинизме. Рассел пишет: «Всякий, посетивший университеты Запада, вероятно, будет поражен тем фактом, что современная интеллигентная молодежь цинична гораздо в большей степени, чем это было прежде». И тут же: «Молодежь в России не цинична потому, что она разделяет, в целом, коммунистическую философию, и у нее есть великая страна, обладающая природными ресурсами, готовыми к разработке с помощью интеллигенции. Следовательно, у молодежи есть будущее, есть возможность сделать карьеру, которую она полагает ценной». Обратите внимание: Рассел объясняет не циничность российской коммунистической молодежи 20-х годов тем, что за собой она ощущала великую страну, верила в будущее. А вот – о причинах циничности буржуазной молодежи: «молодые люди не способны верить вообще, верить во что-либо». Вера и цинизм – несовместимы. В этом глубокий смысл!
- Мысль понял. Из этого следует, что поскольку у нашей нынешней молодежи отняли великую страну, рухнули все и всяческие идеалы – пусть романтические, но бывшие опорой, – потеряна вера в будущее – отсюда кризис моральных ценностей и, соответственно, расцвет цинизма.
Но я не хочу заниматься плачем Ярославны по прошлому. Вы меня не стравливайте с моим русским народом. Этот номер у вас не пройдет. Цинизм – это замечательная стадия. Это санпропускник, если хотите. Надо очиститься от прошлой скверны, смыть с себя коросту. На каждого надо отпустить, как написано в «Чонкине», пять литров горяче-холодной воды. Но что в реальности? Слышали, хотят канонизировать Распутина, Ивана Грозного.
- Паранойя.
- Чистая паранойя. Я бы наше общество назвал параноев ковчег.
- Цинично, но образно!
- Я думал над парадоксальностью языковых конструкций, они всегда цинические. Приведу три – моих собственных: товарищеский суд Линча; призрак бродит по Европе – признак коммунизма; стирание граней между голодом и деревней. Эти парадоксы были циничны в советское время, поскольку издевались над самым святым. Сейчас так не воспринимаются. Значит, цинизм – не застывшее понятие. Оно в постоянной трансформации.
Пятнадцать минут назад мы вспоминали Пушкина с его пониманием цинического. Сегодня иное понимание. И тут надо бы присмотреться к языку. Было время, когда я по поручению Ивана Тимофеевича Фролова выпускал сборники, там были статьи, в которых сильно ругали бога, я их исключал, хотя сам был вне конфессии. Однажды решил посоветоваться с ученым секретарем: надо выбросить, уж больно бога сильно ругают. Он мне сказал: «Ругать бога – это святое!». Блистательный цинизм! «Святое» становится понятием-перевертышем.
Я вас склоняю к языковым конструкциям, которые мне кажутся тем самым бытием, которое первично, хотя они представляют собой часть сознания. А вы меня уводите в социальные дебри, что очень правильно и интересно. Но тут я не вполне компетентен. Я не социолог.
- Это побудительные инъекции...
- Тогда вот вам пример инъекции. Встречаются двое. Давно не виделись. Один говорит другому: «Куда идешь?» - «Делать укол» - «В поликлинику?» - «Нет, в ж...». Первый – чуткий человек. Второй – циник.
- Безобидный циник. А теперь о небезобидных циниках. С вашего позволения, еще раз процитирую Бертрана Рассела: «Власть имущие не циничны до тех пор, пока они способны проводить в жизнь свои идеалы». Думаю, первые большевики не были циниками, они свято верили в то, что можно построить бесплатное счастье для всех. Но они были невежественны. И когда поняли, что из идеалов счастья не слепишь, их власть стала циничной.
- Но это был особый цинизм: в форме героических лозунгов. Нормальный, остроумный циник не изрекает пафосных слоганов. Ему пафос отвратителен. Эти же придумали формы, по сути, циничные. Тут впору применить ленинскую формулировку: по форме правильно, а по сути – издевательство. И это издевательство наиболее чутких людей раздражало.
Я как-то отдыхал на Украине, под Одессой. Снимал комнатку у одного украинца – тот еще был антисоветчик. Он говорит: «Вслушайтесь в наши песни. Возьмем главную: «Человек проходит як хозяин». Не хозяином проходит, а «як хозяин». Якобы хозяин. Человек посмотрел на текст песни нормальными глазами. В итоге обнаружил цинизм. Лебедев-Кумач в страшном сне бы не додумался. Тут языковая тонкость. По-русски звучит привычно. Языкового подвоха не замечаешь. Но как только он сказал «як» - стало смешно. Цинично, но филологически точно!
- Вот мы и добрались до главного: смотри в корень – учил незабвенный Козьма Прутков. Обращайте внимание на лексику!..
- Я вам об этом талдычу битых полчаса – а вы мне про политику и жизненные примеры. Разве это жизнь?
Расскажу еще один анекдот. Был колхоз имени Сталина. Нормальный колхоз. Прошел XX съезд. А он все имени Сталина. Уже из райкома депешу шлют: идете в ногу со временем, поменяйте название! Председатель собирает народ. Меняем название. Ваши предложения? Встает один колхозный алкаш: «Предлагаю назвать колхоз имени Лопе де Вега». Председатель удивился: «Почему Лопе де Вега?» - «Уж больно на ... твою мать похоже». По-моему, на этом можно переходить к киникам. И скажу почему. Я должен доклад делать в соседней аудитории.
— Это цинично: пригласить на беседу, и сбежать на доклад.
- Доклад посвящен бывшему директору института, Ивану Тимофеевичу Фролову. Не самый плохой человек, между прочим. Редактор «Коммуниста», «Правды». Мой начальник. Когда меня отовсюду выгнали, он меня взял на работу. Могу ли я после этого его не любить. Я люблю всех тех, кто ко мне хорошо относится. А кто плохо ко мне относится, не люблю. Мне говорят: вы циник. Я, кстати, заступился за Фролова, когда его травили, отвернулись друзья – они, видите ли, демократы.
- Циники...
- Они не циники – они не знают, что это такое. Они, говоря по-ленински, просто г....! Это не оскорбление, а циничный диагноз...
Глубина проблемы, о которой мы говорим, не в том, что одни циники, а другие романтики. На самом деле это проблема одной умной души – аристотелевский термин. В каждом из нас и циник, и романтик. Поэтому для Санча Пансы и Дон Кихота я придумал некую формулу, которая звучит так: Санчихот. Есть ум высокий, европейский, божественный – это Фауст. Есть разум бесовский: Мефистофель. На самом деле Мефистофель сидит в Фаусте, а Фауст – в Мефистофеле. В связи с этим я придумал еще более гениального кентавра: Фаустофель. Пишу о нем книгу...
- Самое время сказать и о киниках...
- Я не случайно весьма цинично употреблял в своей речи скабрезные частушки и анекдоты. Они имеют прямое отношение к теме нашего разговора. Корни нынешнего цинизма уходят в античный кинизм – эстетику безобразного. Все хулиганские выходки зачинателей кинизма Диогена Синопского или Кратета Фиванского, которые представляются пустыми анекдотами и ничего не стоящими выдумками, может быть, и были таковыми до некоторой степени, однако назвать их поведение распущенностью, порочностью, нахальством недостаточно и невозможно. Это именно цинизм, проповедь безобразия как необходимого момента красоты, ибо только благое, доброе – прекрасно, а благо – только то, что способствует свободе духа. Свобода же духа требует независимости от каприза жизненных инстинктов, а для этого необходимо дать природе и жизненным инстинктам именно полную несвязанность и произвол. И киники, несомненно, достигали этого понимания духовной свободы...
- А теперь ответьте, уважаемый Вадим Львович, много ли в современных циниках от киников?
- В них нет ничего не только от киников, но и, собственно, от циников. При советской власти – при ханжеской советской власти! – циническое отношение к жизни было стократ честнее, поэтому позиция циника была одной из самых благородных: циник был духовно свободен и не нисходил до нюни и размазни. Теперь же нет ни одного островка, лишенного цинизма – цинично все! – и на этом фоне циник par excellence, по преимуществу, превратился в трамвайного хама.
Трамваев стало меньше. Трамвайных хамов – больше...
Ответ искал Леонид ГОВЗМАН
(«Московская среда», № 31, 24-30 августа, 2005)
Однажды известный своими афористичными, но скандальными стихами поэт при встрече спросил меня: «Скажите, батенька, что такое цинизм?». Решив, что некий очередной недоброжелатель, высказываясь о творчестве поэта, употребил это слово, я, не мудрствуя лукаво, вспомнил, что в академическом Словаре современного русского литературного языка цинизм толкуется как откровенное пренебрежение к нравственным, этическим или иным нормам поведения личности, как откровенность, доведенная до бесстыдства. «Но позвольте, - возразил поэт, - руководствуясь этим определением, в циники мы зачислим многих достойных людей: Вольтера, Бодлера, Уайльда, Маяковского, наконец»...
Я заглянул в Интернет. Яндекс выявил 1508 сайтов с упоминанием цинизма – больше ста тысяч страниц! Редкая политическая статья обходится без слова цинизм. Понятие волнует громадное количество людей. В толковании термина – неимоверная разноголосица. Один спрашивает: «Почему циников часто называют реалистами?». Другой отвечает: «Встречный вопрос (и более правильный, на мой взгляд): почему реалистов часто называют циниками?». Третий пишет: «Цинизм – это месть труса за испытанный им когда-то страх». Обнаружил и высказывание Оскара Уайльда: «Циник — это человек, который всему знает цену и ничто не в состоянии оценить».
И тогда я отправился в Институт философии РАН в надежде найти ответ.
Говорить о цинизме согласился доктор философских наук Вадим РАБИНОВИЧ.
- Вадим Львович, что есть цинизм сегодня?
- А почему не вчера? Ведь наше вчера – это наше сегодня. Даже наше позавчера – тоже наше сегодня. Так что говорить о вчера – значит говорить о сегодня, завтра и, даже, боюсь, послезавтра. Надеюсь, мы уже начали?..
Предупреждаю: нельзя говорить о цинизме всерьез... без цинизма. Я – не Оскар Уайльд, но такова парадоксальная сущность предмета разговора. Вы спросили о цинизме сегодня? Предоставлю его в лучшем виде, причем, не мое изобретение, а народа. Звучит так: «Шел я как-то по Тверской, сзади ... доской. Я лежу и охаю, а прохожим – по ...». Можно употребить менее циничную лексику, например: до фонаря, до лампочки или, как сейчас говорят, по барабану. Это пример фигуры современного циника, но не полный, потому что здесь разворачивается огромный культурный – некоторые чистюли сказали бы антикультурный – пласт «черного юмора».
Но прежде стоит заглянуть в истоки и вспомнить предтечу циников – киников.
- Предлагаю вспомнить о них в конце разговора после того, как поговорим о наших днях...
- То есть, телегу поставим впереди лошади. Вам не кажется, что в этом есть что-то циническое? Впрочем, попробуем. Но сначала нужно убедиться, что слово цинизм мы понимаем одинаково. Поэтому начну все-таки с воспоминаний. Было время, когда уже можно было печататься в переводах за границей, этим заведовал ВААП. Так вот, ВААП был не дурак – он отстегивал себе процентов семьдесят от гонорара. И вот мою книгу «Алхимия как феномен средневековой культуры» – говорю о себе, тем самым поступаю цинично – решили перевеcти болгары. Перевели. И мне предложили 30 процентов чеками. Но чеками, извините за циничную прямоту, в «Березку». В то время я работал в Институте истории естествознания и техники. Там же работал замечательный человек – Борис Григорьевич Кузнецов, он же Шапиро – автор книг об Эйнштейне, Джордано Бруно. Я говорю: «Борис Григорьевич, как обойти ВААП? – много берут» – «Я могу дать вам совет, - ответил опытный Борис Григорьевич. – Лучше иметь маленький гонорар, чем большие неприятности». Я согласился с драконовским ВААПом. И стал думать: он дал мне циничный совет, но, если бы он мне этого не сказал, я нарвался бы хотя и на большой гонорар, но и на очень большие неприятности. И тогда я решил: в наше время быть циником – значит находиться в спасительном состоянии. Если же не быть циником, значит, надо быть в пафосе идей. Но нет ничего более омерзительного, чем быть в пафосе идей – такое положение означает отказ от себя, приносит большие моральные муки. В данном случае цинизм – есть уход от фальши.
- В свою очередь, процитирую Александра Сергеевича Пушкина – в письме к Л.С. Пушкину (январь 1824 г.) он пишет: «Mais pourqoi chantais - tu? На сей вопрос Ламартина отвечаю – я пел, как булочник печет, портной шьет, Козлов пишет, – за деньги, за деньги, за деньги – таков я в наготе моего цинизма».
- Замечательно сказал! Тот же уход от фальши! Пушкин, кстати, облек сию циничную эпистолу и в форму ямба: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». В том, что пафос менее добропорядочен, чем цинизм, можем убедиться, обратившись к тому же Пушкину. Вы, конечно, помните его стихи «Император». Там идет речь о Наполеоне, который, уходя из Африки, зашел в барак, где лежали триста его воинов, больных чумой. И с каждым попрощался за руку. В дальнейшем нашелся историк, который заявил, что ничего подобного не было – все это придумано для красивой легенды. Пушкин возразил: не надо разоблачать эту красивую неправду и написал: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». Иная позиция! Пушкину дозволено все: быть и циником, особенно в самоопределении, и величайшим не циником – пользоваться пафосной правдой.
Кстати, в итоге Пушкин оказался прав: не так давно один еще более дотошный историк нашел документ, из которого следовало, что Наполеон все-таки жал руки чумным солдатам. Поэтому «тьмы низких истин» были дезавуированы документальной правдой, и тем, что, когда они были обманом, они все равно возвышали человека. Коллизия в этом и состоит.
- Вернемся в наши дни. Процитирую нынешнюю молодежь, обсуждающую цинизм: «Я понимаю цинизм, как отношение к миру с точки зрения вполне рациональных вещей - материальных ценностей»; «Циничные люди любят язвить и издеваться над чужими чувствами, часто называя их, например, мыльной оперой или соплями. Они - настоящие материалисты, и часто эгоисты»; «В подавляющем большинстве случаев цинизм - не более чем маска. Хорошие люди под ней оказываются, с душами тонкими и ранимыми. Просто в такие души все норовят войти в нечищеных сапогах, потоптаться, на пол плюнуть... Вот и приходится таким способом защищаться. Так что цинизм – не так уж плох».
- Эти высказывания мне нравятся – в них есть содержательный спектр. Значит, молодежь тонко чувствует проблему...
- Еще мнение: «Цинику выжить легче, чем идеалисту»...
- А вот с этим я, пожалуй, не согласен. На самом деле, выжить тяжелее. Все время находиться в защитной маске тягостно. Защищающийся человек находится в состоянии постоянного стресса. Открытая позиция – с открытым забралом – хоть и ничего хорошего не приносит, но – легче. Да, больно. Но ты открыт, и можешь дышать свободно. В этом смысле я не считаю, что циническая маска защищает.
- Еще мнение: «В повседневном сознании современного обывателя произошла подмена понятий: человека, видящего и говорящего напрямую о человеческих пороках, называют циником и безнравственной личностью. Парадокс, достойный только презрения и ничего более».
- Присоединяюсь, но уточню: тот, кто называет говорящего правду человека циником, как раз и соорудил себе защитную маску – ты, дескать, циник, и этим все сказано, – чтобы не быть объектом критики.
- Упреждающий удар?
- В том-то все и дело! Вот пример. Известен стереотип: человек совершает что-то общественно смелое, за это его не сажают в тюрьму – значит, он высказывает свои крамольные взгляды с позволения КГБ, значит, стукач... Наглая, циничная ложь защищающего себя труса! Позиция глупого пингвина, который прячет тело жирное в утесах. Трус исходит из циничного принципа: рожденный ползать, куда ты лезешь? Он лезет, он смел, он хочет показать, что мы – трусы, поэтому опорочим его решительную и рискованную позицию: скажем, что он – любимец органов...
- Многие считают, что нынешнее время – цинично.
- Нынешнее время предельно цинично, но не потому, что оно плохое или раньше было лучше. Во времена всеобщего лицемерия, всеобщей неправды были люди, которые верили в идеалы советской власти. Но их было мало по сравнению с первыми годами после 1917 года. Я не случайно говорю идеалы – это потом их назовут глупостями. Не удивлюсь, если через некоторое время выяснится, что это не глупости, а нечто пафосное. В этом проблема. Есть еще одна проблема: как трансформируется исходное понятие. Ведь когда мы говорим о киниках, то должны подчеркнуть, что они были собаками по своему поведению и бесстыдству...
- Вадим Львович, о киниках – позже. Сейчас – о трансформации понятия. У меня кое-что припасено на сей счет. Вот что писал о цинизме Бертран Рассел.
- Интересно! Вы подготовились основательно! К мнению Рассела отношусь с большим уважением.
- Статья 1929-го года о цинизме. Рассел пишет: «Всякий, посетивший университеты Запада, вероятно, будет поражен тем фактом, что современная интеллигентная молодежь цинична гораздо в большей степени, чем это было прежде». И тут же: «Молодежь в России не цинична потому, что она разделяет, в целом, коммунистическую философию, и у нее есть великая страна, обладающая природными ресурсами, готовыми к разработке с помощью интеллигенции. Следовательно, у молодежи есть будущее, есть возможность сделать карьеру, которую она полагает ценной». Обратите внимание: Рассел объясняет не циничность российской коммунистической молодежи 20-х годов тем, что за собой она ощущала великую страну, верила в будущее. А вот – о причинах циничности буржуазной молодежи: «молодые люди не способны верить вообще, верить во что-либо». Вера и цинизм – несовместимы. В этом глубокий смысл!
- Мысль понял. Из этого следует, что поскольку у нашей нынешней молодежи отняли великую страну, рухнули все и всяческие идеалы – пусть романтические, но бывшие опорой, – потеряна вера в будущее – отсюда кризис моральных ценностей и, соответственно, расцвет цинизма.
Но я не хочу заниматься плачем Ярославны по прошлому. Вы меня не стравливайте с моим русским народом. Этот номер у вас не пройдет. Цинизм – это замечательная стадия. Это санпропускник, если хотите. Надо очиститься от прошлой скверны, смыть с себя коросту. На каждого надо отпустить, как написано в «Чонкине», пять литров горяче-холодной воды. Но что в реальности? Слышали, хотят канонизировать Распутина, Ивана Грозного.
- Паранойя.
- Чистая паранойя. Я бы наше общество назвал параноев ковчег.
- Цинично, но образно!
- Я думал над парадоксальностью языковых конструкций, они всегда цинические. Приведу три – моих собственных: товарищеский суд Линча; призрак бродит по Европе – признак коммунизма; стирание граней между голодом и деревней. Эти парадоксы были циничны в советское время, поскольку издевались над самым святым. Сейчас так не воспринимаются. Значит, цинизм – не застывшее понятие. Оно в постоянной трансформации.
Пятнадцать минут назад мы вспоминали Пушкина с его пониманием цинического. Сегодня иное понимание. И тут надо бы присмотреться к языку. Было время, когда я по поручению Ивана Тимофеевича Фролова выпускал сборники, там были статьи, в которых сильно ругали бога, я их исключал, хотя сам был вне конфессии. Однажды решил посоветоваться с ученым секретарем: надо выбросить, уж больно бога сильно ругают. Он мне сказал: «Ругать бога – это святое!». Блистательный цинизм! «Святое» становится понятием-перевертышем.
Я вас склоняю к языковым конструкциям, которые мне кажутся тем самым бытием, которое первично, хотя они представляют собой часть сознания. А вы меня уводите в социальные дебри, что очень правильно и интересно. Но тут я не вполне компетентен. Я не социолог.
- Это побудительные инъекции...
- Тогда вот вам пример инъекции. Встречаются двое. Давно не виделись. Один говорит другому: «Куда идешь?» - «Делать укол» - «В поликлинику?» - «Нет, в ж...». Первый – чуткий человек. Второй – циник.
- Безобидный циник. А теперь о небезобидных циниках. С вашего позволения, еще раз процитирую Бертрана Рассела: «Власть имущие не циничны до тех пор, пока они способны проводить в жизнь свои идеалы». Думаю, первые большевики не были циниками, они свято верили в то, что можно построить бесплатное счастье для всех. Но они были невежественны. И когда поняли, что из идеалов счастья не слепишь, их власть стала циничной.
- Но это был особый цинизм: в форме героических лозунгов. Нормальный, остроумный циник не изрекает пафосных слоганов. Ему пафос отвратителен. Эти же придумали формы, по сути, циничные. Тут впору применить ленинскую формулировку: по форме правильно, а по сути – издевательство. И это издевательство наиболее чутких людей раздражало.
Я как-то отдыхал на Украине, под Одессой. Снимал комнатку у одного украинца – тот еще был антисоветчик. Он говорит: «Вслушайтесь в наши песни. Возьмем главную: «Человек проходит як хозяин». Не хозяином проходит, а «як хозяин». Якобы хозяин. Человек посмотрел на текст песни нормальными глазами. В итоге обнаружил цинизм. Лебедев-Кумач в страшном сне бы не додумался. Тут языковая тонкость. По-русски звучит привычно. Языкового подвоха не замечаешь. Но как только он сказал «як» - стало смешно. Цинично, но филологически точно!
- Вот мы и добрались до главного: смотри в корень – учил незабвенный Козьма Прутков. Обращайте внимание на лексику!..
- Я вам об этом талдычу битых полчаса – а вы мне про политику и жизненные примеры. Разве это жизнь?
Расскажу еще один анекдот. Был колхоз имени Сталина. Нормальный колхоз. Прошел XX съезд. А он все имени Сталина. Уже из райкома депешу шлют: идете в ногу со временем, поменяйте название! Председатель собирает народ. Меняем название. Ваши предложения? Встает один колхозный алкаш: «Предлагаю назвать колхоз имени Лопе де Вега». Председатель удивился: «Почему Лопе де Вега?» - «Уж больно на ... твою мать похоже». По-моему, на этом можно переходить к киникам. И скажу почему. Я должен доклад делать в соседней аудитории.
— Это цинично: пригласить на беседу, и сбежать на доклад.
- Доклад посвящен бывшему директору института, Ивану Тимофеевичу Фролову. Не самый плохой человек, между прочим. Редактор «Коммуниста», «Правды». Мой начальник. Когда меня отовсюду выгнали, он меня взял на работу. Могу ли я после этого его не любить. Я люблю всех тех, кто ко мне хорошо относится. А кто плохо ко мне относится, не люблю. Мне говорят: вы циник. Я, кстати, заступился за Фролова, когда его травили, отвернулись друзья – они, видите ли, демократы.
- Циники...
- Они не циники – они не знают, что это такое. Они, говоря по-ленински, просто г....! Это не оскорбление, а циничный диагноз...
Глубина проблемы, о которой мы говорим, не в том, что одни циники, а другие романтики. На самом деле это проблема одной умной души – аристотелевский термин. В каждом из нас и циник, и романтик. Поэтому для Санча Пансы и Дон Кихота я придумал некую формулу, которая звучит так: Санчихот. Есть ум высокий, европейский, божественный – это Фауст. Есть разум бесовский: Мефистофель. На самом деле Мефистофель сидит в Фаусте, а Фауст – в Мефистофеле. В связи с этим я придумал еще более гениального кентавра: Фаустофель. Пишу о нем книгу...
- Самое время сказать и о киниках...
- Я не случайно весьма цинично употреблял в своей речи скабрезные частушки и анекдоты. Они имеют прямое отношение к теме нашего разговора. Корни нынешнего цинизма уходят в античный кинизм – эстетику безобразного. Все хулиганские выходки зачинателей кинизма Диогена Синопского или Кратета Фиванского, которые представляются пустыми анекдотами и ничего не стоящими выдумками, может быть, и были таковыми до некоторой степени, однако назвать их поведение распущенностью, порочностью, нахальством недостаточно и невозможно. Это именно цинизм, проповедь безобразия как необходимого момента красоты, ибо только благое, доброе – прекрасно, а благо – только то, что способствует свободе духа. Свобода же духа требует независимости от каприза жизненных инстинктов, а для этого необходимо дать природе и жизненным инстинктам именно полную несвязанность и произвол. И киники, несомненно, достигали этого понимания духовной свободы...
- А теперь ответьте, уважаемый Вадим Львович, много ли в современных циниках от киников?
- В них нет ничего не только от киников, но и, собственно, от циников. При советской власти – при ханжеской советской власти! – циническое отношение к жизни было стократ честнее, поэтому позиция циника была одной из самых благородных: циник был духовно свободен и не нисходил до нюни и размазни. Теперь же нет ни одного островка, лишенного цинизма – цинично все! – и на этом фоне циник par excellence, по преимуществу, превратился в трамвайного хама.
Трамваев стало меньше. Трамвайных хамов – больше...
Ответ искал Леонид ГОВЗМАН
(«Московская среда», № 31, 24-30 августа, 2005)
