Создать свою тему оформления
1
На новом месте заснуть не могли долго. Сначала девчонка не хотела засыпать и просилась к папе. Я впервые её пожалел. Устроили ребёнку праздник! Потом улеглись и мы. Каждый со своими мыслями. Говорить не хотелось. Заснули глубоко за полночь.
Проснулись поздно. В квартире оставалась лишь Бабушка. Дмитрий был на работе, Ольга ушла по делам и в магазин. Сашка ускакала, в неизвестном направлении. Тишина и покой в квартире. Хорошо! Лишь Бабушка иногда гремела посудой на кухне.
Но сидеть без дела не хотелось. Я был отправлен Любкой на помощь Бабушке. Надо было чистить картошку. И резать овощи. Это дело привычное. Постепенно разговорились. Бабушка оказалась на редкость приятным в общении человеком. Было ей уже за 85. Но удивительное дело – на сколько внятно она выражала свои мысли. С возрастом она не утратила ясности ума. Расспрашивала меня о моей жизни осторожно, избегая неудобных вопросов. И мне казалось, что мы знаем друг друга уже долгие годы. Она без труда угадывала – чем заканчивается та или иная моя история, как будто она уже давно всё это слышала и знала. И напротив – все её рассуждения находили отклик у меня. С ней можно было лишь соглашаться. Абсолютное единомыслие. И не влюбиться в неё было невозможно. Единственный светлый человек в этом кривом царстве плохих актёров.
Но вот я сделал свою работу. Мы пообедали вчетвером постным рисовым супом. После украинского продуктового изобилия приходилось с удивлением привыкать к тому, что в магазинах может не быть мяса. В Сведловске даже суповые наборы из костей раскупались с космической скоростью. И постные супы не были редкостью. Но то, как их готовила Бабушка.... Не передать словами! Правда для сытости приходилось съедать неимоверное количество хлеба. Именно тут я научился натирать хлеб чесноком. Так было вкуснее.
Ни Ольги, ни Сашки ещё не было. Дмитрий должен был появиться лишь к вечеру. Он работал одним из старших инженеров на сталелитейном комбинате и часто задерживался. Правда, не всегда по работе, но не будем пока об этом...
Настало время раскрытия тайн.
В нашей спальне я обнаружил ещё несколько любопытных вещиц. Несколько резных статуэток слонов и прочих фигурок, но самое интересное – резные шарики. На высокой тонкой подставке из слоновой кости лежал ажурный резной полый шар, сантиметров восьми в диаметре. А в нём находился ещё один такой же, поменьше. А в том – ещё и третий. И я вспомнил...
Пару лет до того я смотрел «Клуб кинопутешествий». И там вездесущий Сенкевич показывал советскому зрителю Китай с экранов телевизора. И знакомил с китайскими «народными промыслами». Там он показывал и такие вот шарики. Исчезающий вид искусства. Видимо лишь потому исчезающий, что научиться вырезать такие изделия очень сложно. А сложность в том, что шарики эти не сборные, а вырезаются из одного целого куска слоновой кости. Внутренние шарики вырезались через отверстия внешнего. Работа крайне трудоёмкая, требующая филигранного мастерства.
Ещё тогда сюжет про шарики из слоновой кости произвёл на меня огромное впечатление. В голове не укладывалось – как это можно сделать?! Даже чисто технически – резать по кости и не сломать ни одной тонкой нити шарика? Невероятно!
И вот я держу эти шарики в собственных руках. Удивительное чувство. Визуально это похоже на плетение. Но присмотревшись, видишь, что весь шарик состоит из цельного материала, тонко изрезанного до чудного кружева. Нет, никакими словами не передать!
- Любка, а откуда все эти вещи?
- Какие?
- Ну… - я сомневаюсь, как спросить – здесь много вещей.. из Китая? Вот те шарики из спальни, откуда они? Это что, слоновая кость?
- А, это… - не без гордости отвечает – Это мой дед. Он был инженером. Построил в Китае большой завод. Несколько лет жил там. А это всё подарки благодарных китайцев. Да это ещё что. У нас в кладовке такое лежит…
Я не решаюсь спрашивать дальше. Страшно представить – что там лежит в кладовке. Но сразу две тайны мне открылись. «Известный инженер» - это правда. Но это не Дмитрий Петрович. Как-то не тянет он на «известного». Это Любкин дед. Вот оно что. И весь этот китайский музей принадлежит ему. Принадлежал.
- Это ещё что! – в голосе Любки послышался азарт – Ты чайный сервиз видел?
- Это вот этот, в серванте?
- Да.
- Видел. Красивый!
- И ничего не заметил?
- Нет, а что?
- А ты чашечку в руку возьми.
Я отодвигаю стеклянную дверь. Чашка…. Она оказалась почти невесомой. Как это может быть?! Стою озадаченный, рассматриваю чашку. Она сделана как будто из тончайшей лёгкой пластмассы, хотя материал не был пластиком на ощупь.
- Ну, что скажешь? – Любка улыбается, видя мою озадаченную физиономию.
- Из чего это сделано?
- То-то же! Это китайский шёлковый чайный сервиз. Такие уже давно не делаются. Утраченная технология.
- Постой, ты хочешь сказать, что это всё сделано из шёлка? Но, как?!
- Очень просто. Шёлк натягивают на форму. Покрывают специальным лаком несколько раз. Потом – изнутри. Потом наносят рисунок. И – готово!
Как всё просто у неё на словах.
- Так ведь чай горячий! Разве лак не портится?!
- Так тут и секрет весь в лаке. Это особый лак, варить который больше ни кто не умеет.
- И… Этим сервизом хоть раз пользовались? – что-то мне не верится в эти сказки.
- А давай чай пить! Сейчас сам убедишься!
Я не без страха наблюдаю, как Любка разливает в чашки кипяток. Пьём чай из китайского сервиза. Блюдца под чашками такие же невесомые. Моя чашка, не смотря на тонкость, хорошо держит форму, хотя не жесткая, а упругая. И температуру держит отлично. Просто невероятно! И опять то же самое чувство, когда прикасаешься к чему-то редкому, ранее не виданному.
- Бабушка – вдруг кричит Любка – а принеси нам наш фотоальбом. Тот, что с дедом!
- Сейчас поищу!
Через пару минут появляется Бабушка со старинным кожаным фотоальбомом в руках. Любка начинает листать.
Старые пожелтевшие фотографии. Любка даёт пояснения. А это что за красавица?
- Это моя мама.
- Как?! Ольга Львовна?
- Да. Что, не узнаёшь?!
Мать моя женщина!!! Неужели это – Ольга?! Уму непостижимо! И даже чуть вдавленная челюсть совсем её не портит.
А вот и ещё одно примечательное женское лицо. Прямо киношная красавица. Это – Бабушка. Но её я узнал без труда. Именно по глазам. Такие же внимательные, умные и добрые.
А вот и дед. Ещё молодой, высокий и подтянутый, но уже с намечающейся лысиной. А вот он уже в возрасте, грузный, в солидном костюме. А это с кем он?! Я глазам своим не верю! Неужели?! Любка утвердительно кивает. Именно с ним. На фото, на фоне какой-то стройки, стоит Любкин дед, в длинном кожаном плаще и в кепке. Рядом с ним небольшая группа китайцев. Одному из них он жмёт руку. Оба улыбаются, глядя друг на друга. И в этом китайце угадывается лично товарищ Мао. Я в шоке от полной неожиданности. Будто я вот сейчас лично, сам того не ожидая, поздоровался с товарищем Мао.
А Любка рассказывает всё, как будто это уже давно привычные вещи. А товарищ Мао – так, друг семьи. Часто заходил попить чайку. Полная невозмутимость.
Видя моё замешательство, она с усмешкой говорит:
- Ты дальше смотри!
Переворачиваю страницу. Опаньки! Я чуть не роняю альбом из рук. На фото – двое. Дед и Сталин. Видимо они позировали перед камерой, но фотограф запечатлел случайный момент. Сталин смотрит на деда, а дед смотрит в камеру. И дед улыбается, а Сталин – нет. Но эти нюансы я разглядел позже. Что-то очень много впечатлений для одного дня. Китай, история. Голова – кругом. Вот так семейка!
На следующей странице фотография симпатичного юноши. Легко узнаю Дмитрия Петровича. Он мало изменился. Сколько ему тут? Лет восемнадцать? А вот он вдвоём с Ольгой. И сразу бросается в глаза разница в возрасте. Ольга – явно старше. Стоп!
- Любка… А сколько лет Дмитрию?
- Да, да… Тут целая история. Мама старше папы. Двенадцать лет, вроде. Они познакомились, когда папе было семнадцать. Потом мамаша залетела. А папашка решил смыться. Она пригрозила ему судом. Ну, типа изнасиловал, всё такое. Короче, заставила жениться. Потом родилась я. Обычная история…
Та-ак. Что-то мне всё это напоминает. Знакомый сюжетец. А Дмитирий с возрастом почти не изменился и выглядит лет на десять моложе своего. Чего никак нельзя сказать об Ольге. Чудесная пара! И сразу многое становится на свои места. Папаша тихо ненавидит жену. Но уже свыкся. А старшая дочь стала орудием шантажа. И это стало, в свою очередь, поводом ненавидеть собственный отпрыск. Серьёзный повод задуматься. И хотя моя история отличается в нюансах, параллели наблюдаются явные.
Пришла Ольга. С полными сумками продуктов. Сразу включила пилу. Что спим долго. Ничего не делаем. Только едим. А она должна за продуктами в очередях стоять. Ну, началось… Где Сашка? Почему отпустили? Не на кого ребёнка оставить.
Пришёл Дмитрий. Пила переключилась на него. Почему так долго? Где шлялся? Дмитрий зло огрызался. Наговорил и нам кучу гадостей.
Позже всех, уже затемно, прискакала Сашка. Обе пилы набросились на неё и нас оставили в покое.
Впрочем, взаимная пилка здесь было явлением обыденным и каждодневным. Надо было лишь привыкнуть.
Ложась спать, я задумался о китайском наборе. Но не утраченные технологии волновали меня. Интересно, а эти люди хоть немного представляют себе ценность такой коллекции? Сколько это может затянуть в долларах?
О свердловком бандитизме слухи уже ходили и на Украине. Братки пошаливали вовсю уже в то, относительно спокойное время. А хлипкую деревянную дверь можно было высадить одним ударом ноги. Им не страшно вообще жить на бочке с порохом? Настоящая приманка для беды. А железных дверей и квартирных сигнализаций тогда ещё не изобрели. Правда, в коридоре, в закоулке рядом с дверью стоял топор. Так, на всякий случай. К счастью он так и не был использован против бандитов. За то пригодился мне. Но об этом – позже.
С такими мыслями я и заснул.
Проснулись поздно. В квартире оставалась лишь Бабушка. Дмитрий был на работе, Ольга ушла по делам и в магазин. Сашка ускакала, в неизвестном направлении. Тишина и покой в квартире. Хорошо! Лишь Бабушка иногда гремела посудой на кухне.
Но сидеть без дела не хотелось. Я был отправлен Любкой на помощь Бабушке. Надо было чистить картошку. И резать овощи. Это дело привычное. Постепенно разговорились. Бабушка оказалась на редкость приятным в общении человеком. Было ей уже за 85. Но удивительное дело – на сколько внятно она выражала свои мысли. С возрастом она не утратила ясности ума. Расспрашивала меня о моей жизни осторожно, избегая неудобных вопросов. И мне казалось, что мы знаем друг друга уже долгие годы. Она без труда угадывала – чем заканчивается та или иная моя история, как будто она уже давно всё это слышала и знала. И напротив – все её рассуждения находили отклик у меня. С ней можно было лишь соглашаться. Абсолютное единомыслие. И не влюбиться в неё было невозможно. Единственный светлый человек в этом кривом царстве плохих актёров.
Но вот я сделал свою работу. Мы пообедали вчетвером постным рисовым супом. После украинского продуктового изобилия приходилось с удивлением привыкать к тому, что в магазинах может не быть мяса. В Сведловске даже суповые наборы из костей раскупались с космической скоростью. И постные супы не были редкостью. Но то, как их готовила Бабушка.... Не передать словами! Правда для сытости приходилось съедать неимоверное количество хлеба. Именно тут я научился натирать хлеб чесноком. Так было вкуснее.
Ни Ольги, ни Сашки ещё не было. Дмитрий должен был появиться лишь к вечеру. Он работал одним из старших инженеров на сталелитейном комбинате и часто задерживался. Правда, не всегда по работе, но не будем пока об этом...
Настало время раскрытия тайн.
В нашей спальне я обнаружил ещё несколько любопытных вещиц. Несколько резных статуэток слонов и прочих фигурок, но самое интересное – резные шарики. На высокой тонкой подставке из слоновой кости лежал ажурный резной полый шар, сантиметров восьми в диаметре. А в нём находился ещё один такой же, поменьше. А в том – ещё и третий. И я вспомнил...
Пару лет до того я смотрел «Клуб кинопутешествий». И там вездесущий Сенкевич показывал советскому зрителю Китай с экранов телевизора. И знакомил с китайскими «народными промыслами». Там он показывал и такие вот шарики. Исчезающий вид искусства. Видимо лишь потому исчезающий, что научиться вырезать такие изделия очень сложно. А сложность в том, что шарики эти не сборные, а вырезаются из одного целого куска слоновой кости. Внутренние шарики вырезались через отверстия внешнего. Работа крайне трудоёмкая, требующая филигранного мастерства.
Ещё тогда сюжет про шарики из слоновой кости произвёл на меня огромное впечатление. В голове не укладывалось – как это можно сделать?! Даже чисто технически – резать по кости и не сломать ни одной тонкой нити шарика? Невероятно!
И вот я держу эти шарики в собственных руках. Удивительное чувство. Визуально это похоже на плетение. Но присмотревшись, видишь, что весь шарик состоит из цельного материала, тонко изрезанного до чудного кружева. Нет, никакими словами не передать!
- Любка, а откуда все эти вещи?
- Какие?
- Ну… - я сомневаюсь, как спросить – здесь много вещей.. из Китая? Вот те шарики из спальни, откуда они? Это что, слоновая кость?
- А, это… - не без гордости отвечает – Это мой дед. Он был инженером. Построил в Китае большой завод. Несколько лет жил там. А это всё подарки благодарных китайцев. Да это ещё что. У нас в кладовке такое лежит…
Я не решаюсь спрашивать дальше. Страшно представить – что там лежит в кладовке. Но сразу две тайны мне открылись. «Известный инженер» - это правда. Но это не Дмитрий Петрович. Как-то не тянет он на «известного». Это Любкин дед. Вот оно что. И весь этот китайский музей принадлежит ему. Принадлежал.
- Это ещё что! – в голосе Любки послышался азарт – Ты чайный сервиз видел?
- Это вот этот, в серванте?
- Да.
- Видел. Красивый!
- И ничего не заметил?
- Нет, а что?
- А ты чашечку в руку возьми.
Я отодвигаю стеклянную дверь. Чашка…. Она оказалась почти невесомой. Как это может быть?! Стою озадаченный, рассматриваю чашку. Она сделана как будто из тончайшей лёгкой пластмассы, хотя материал не был пластиком на ощупь.
- Ну, что скажешь? – Любка улыбается, видя мою озадаченную физиономию.
- Из чего это сделано?
- То-то же! Это китайский шёлковый чайный сервиз. Такие уже давно не делаются. Утраченная технология.
- Постой, ты хочешь сказать, что это всё сделано из шёлка? Но, как?!
- Очень просто. Шёлк натягивают на форму. Покрывают специальным лаком несколько раз. Потом – изнутри. Потом наносят рисунок. И – готово!
Как всё просто у неё на словах.
- Так ведь чай горячий! Разве лак не портится?!
- Так тут и секрет весь в лаке. Это особый лак, варить который больше ни кто не умеет.
- И… Этим сервизом хоть раз пользовались? – что-то мне не верится в эти сказки.
- А давай чай пить! Сейчас сам убедишься!
Я не без страха наблюдаю, как Любка разливает в чашки кипяток. Пьём чай из китайского сервиза. Блюдца под чашками такие же невесомые. Моя чашка, не смотря на тонкость, хорошо держит форму, хотя не жесткая, а упругая. И температуру держит отлично. Просто невероятно! И опять то же самое чувство, когда прикасаешься к чему-то редкому, ранее не виданному.
- Бабушка – вдруг кричит Любка – а принеси нам наш фотоальбом. Тот, что с дедом!
- Сейчас поищу!
Через пару минут появляется Бабушка со старинным кожаным фотоальбомом в руках. Любка начинает листать.
Старые пожелтевшие фотографии. Любка даёт пояснения. А это что за красавица?
- Это моя мама.
- Как?! Ольга Львовна?
- Да. Что, не узнаёшь?!
Мать моя женщина!!! Неужели это – Ольга?! Уму непостижимо! И даже чуть вдавленная челюсть совсем её не портит.
А вот и ещё одно примечательное женское лицо. Прямо киношная красавица. Это – Бабушка. Но её я узнал без труда. Именно по глазам. Такие же внимательные, умные и добрые.
А вот и дед. Ещё молодой, высокий и подтянутый, но уже с намечающейся лысиной. А вот он уже в возрасте, грузный, в солидном костюме. А это с кем он?! Я глазам своим не верю! Неужели?! Любка утвердительно кивает. Именно с ним. На фото, на фоне какой-то стройки, стоит Любкин дед, в длинном кожаном плаще и в кепке. Рядом с ним небольшая группа китайцев. Одному из них он жмёт руку. Оба улыбаются, глядя друг на друга. И в этом китайце угадывается лично товарищ Мао. Я в шоке от полной неожиданности. Будто я вот сейчас лично, сам того не ожидая, поздоровался с товарищем Мао.
А Любка рассказывает всё, как будто это уже давно привычные вещи. А товарищ Мао – так, друг семьи. Часто заходил попить чайку. Полная невозмутимость.
Видя моё замешательство, она с усмешкой говорит:
- Ты дальше смотри!
Переворачиваю страницу. Опаньки! Я чуть не роняю альбом из рук. На фото – двое. Дед и Сталин. Видимо они позировали перед камерой, но фотограф запечатлел случайный момент. Сталин смотрит на деда, а дед смотрит в камеру. И дед улыбается, а Сталин – нет. Но эти нюансы я разглядел позже. Что-то очень много впечатлений для одного дня. Китай, история. Голова – кругом. Вот так семейка!
На следующей странице фотография симпатичного юноши. Легко узнаю Дмитрия Петровича. Он мало изменился. Сколько ему тут? Лет восемнадцать? А вот он вдвоём с Ольгой. И сразу бросается в глаза разница в возрасте. Ольга – явно старше. Стоп!
- Любка… А сколько лет Дмитрию?
- Да, да… Тут целая история. Мама старше папы. Двенадцать лет, вроде. Они познакомились, когда папе было семнадцать. Потом мамаша залетела. А папашка решил смыться. Она пригрозила ему судом. Ну, типа изнасиловал, всё такое. Короче, заставила жениться. Потом родилась я. Обычная история…
Та-ак. Что-то мне всё это напоминает. Знакомый сюжетец. А Дмитирий с возрастом почти не изменился и выглядит лет на десять моложе своего. Чего никак нельзя сказать об Ольге. Чудесная пара! И сразу многое становится на свои места. Папаша тихо ненавидит жену. Но уже свыкся. А старшая дочь стала орудием шантажа. И это стало, в свою очередь, поводом ненавидеть собственный отпрыск. Серьёзный повод задуматься. И хотя моя история отличается в нюансах, параллели наблюдаются явные.
Пришла Ольга. С полными сумками продуктов. Сразу включила пилу. Что спим долго. Ничего не делаем. Только едим. А она должна за продуктами в очередях стоять. Ну, началось… Где Сашка? Почему отпустили? Не на кого ребёнка оставить.
Пришёл Дмитрий. Пила переключилась на него. Почему так долго? Где шлялся? Дмитрий зло огрызался. Наговорил и нам кучу гадостей.
Позже всех, уже затемно, прискакала Сашка. Обе пилы набросились на неё и нас оставили в покое.
Впрочем, взаимная пилка здесь было явлением обыденным и каждодневным. Надо было лишь привыкнуть.
Ложась спать, я задумался о китайском наборе. Но не утраченные технологии волновали меня. Интересно, а эти люди хоть немного представляют себе ценность такой коллекции? Сколько это может затянуть в долларах?
О свердловком бандитизме слухи уже ходили и на Украине. Братки пошаливали вовсю уже в то, относительно спокойное время. А хлипкую деревянную дверь можно было высадить одним ударом ноги. Им не страшно вообще жить на бочке с порохом? Настоящая приманка для беды. А железных дверей и квартирных сигнализаций тогда ещё не изобрели. Правда, в коридоре, в закоулке рядом с дверью стоял топор. Так, на всякий случай. К счастью он так и не был использован против бандитов. За то пригодился мне. Но об этом – позже.
С такими мыслями я и заснул.
